Вытянувшись всем телом, как струна на скрипке, Лиза согласилась.
Тогда бравый генерал положил редингот на стул, снял сапоги, взобрался на постель и с большим умением отпустил девушке первую порцию лекарства…
Целых два дня, пока господин Фраскони ставил в церкви свечки, моля бога об излечении дочери, Нойперг в полной безопасности наслаждался очаровательной Лизой, которой, судя по всему, очень понравилось это оригинальное лечение. А потом он скрылся, оставив восхищенной девушке воспоминания об очень самопожертвенном докторе…
Оказавшись перед лицом столь опытного соблазнителя, бедная Мария-Луиза, естественно, подвергалась большой опасности. Своим единственным, но очень опытным глазом Нойперг с наслаждением раздевал ее. Уверенный в своей неизбежной победе, он горделиво думал о наступлении того момента, кода он станет любовником дочери австрийского императора.
Кроме всего прочего, его очень забавляла мысль о том, что он сумеет наставить рога Наполеону. Поскольку он оставался очень молодым по своему складу характера…
Всячески стараясь завоевать расположение бывшей императрицы, генерал продолжал шпионить за ней. Он записывал все, что она говорила, фамилии ее посетителей, вплоть до выражения лица при произнесении в разговоре имени Наполеона.
20 августа он послал императору Австрии вот такой доклад:
«Название острова Эльба и имя его обитателя произносится очень редко, и сегодня у нее нет ни малейшего желания туда поехать. Но зато она испытывает горячее желание снова увидеть своего принца…
Ваше Величество может быть совершенно спокойным; со стороны прекраснейшей эрцгерцогини нет ни малейшего контакта либо тайной переписки».
Но на самом деле Марии-Луизе при помощи необычно хитрых уловок удавалось обманывать Нойперга. Она регулярно получала письма от Наполеона, отвечала на них, тайно встречалась с секретными агентами и с пылом готовила свой отъезд на остров Эльбу.
Для того чтобы полностью обезопасить себя, она даже написала своему «дорогому папочке» письмо, в котором объявила о своем скором возвращении в Вену. Увы! На другой день Нойпергу донесли о визите к ней графа Лещинского. И Нойперг незамедлительно написал в Вену:
«Три дня тому назад некий польский офицер (кажется, по фамилии Германовский), прибывший с острова Эльба, остановился в почтовой гостинице между Женевой и нами (Франжи или Аннеси) и прислал через нарочного послание императора к императрице Марии-Луизе. Я узнал об этом факте, но не смог узнать цели его визита, предположив, что он приехал из Алламана от короля Жозефа.
