— Вообще-то я к главному, но раз его нет, то и ты, наверное, сойдешь, — «через губу» ввернул ответную «любезность» воспитателю Жека, решив поставить его «на место». — Ты б башку от бумажек оторвал, дядя, когда к тебе люди по служебной надобности приходят! Сидит он тут, понимаешь, штаны протирает! — понесло Жеку — в тепле выпитое для сугреву спиртное стукнуло полицаю в голову.
— Я бы попросил… — Щеки толстяка затряслись от гнева.
— Слышь, интеллигентишка недоделанный, — погрозил наставнику стволом автомата Жека, — обрубками своими интернатскими командуй! А сейчас давай оформляй пацана, а мне бумагу гони, что сдал я его тебе.
Толстяк-воспитатель пошел красными пятнами, но нужную бумагу полицаю выписал.
— Ты это, печать не забудь! — напомнил наставнику Жека.
Толстяк достал из ящика стола массивный футляр, вынул из него печать и, размахнувшись как следует, приложился к документу. Лежащая на столе канцелярия подпрыгнула, жалобно звякнула крышка на стеклянном графине с водой.
— Ну вот, совсем другой коленкор! — пробежавшись глазами по документу, произнес полицай. — Давай, шкет, обживайся! — бросил полицай Вовке и вышел из кабинета директора.
— Сволочь! — прошипел ему вслед наставник, но так, чтобы полицай не услышал, — с отморозками из хиви никто не хотел связываться. — Иди сюда!
— Это вы мне, дяденька? — переспросил Вовка.
— Ты еще здесь кого-то видишь? — недобро усмехнулся воспитатель. — С каждым годом молодежь все тупее и тупее, — он покачал головой. — Иди сюда! — вновь повторил он. — И шапку сними!
— Хорошо, дяденька! — стягивая шапку на подходе к столу, произнес мальчишка.
— Запомни, воспитанник, я тебе не дяденька, а старший наставник-воспитатель! — принялся поучать Вовку толстяк. — Так ко мне и обращайся. Понял?
— Понял, дяд… господин… старший наставник-воспитатель, — поправился Вовка.
— Уже лучше, — слегка подобрел толстяк. — Господин старший наставник-воспитатель… — Его маленькие глазки маслено блеснули. — Так и зови — господин старший наставник… Садись, — указал на стул толстяк. — Будем тебя оформлять. — Он положил перед собой чистый бланк. — Фио…
— Что?
— Фамилия, имя, отчество, — пояснил воспитатель.
— Путиловы мы, — ответил мальчишка. — Звать Вовкой. Отца как звали — не помню. Вообще родителей не помню. С бабкой я жил. Старенькая она была, померла надысь…
— Путилов Владимир, — бубня себе под нос, вывел в соответствующей графе толстяк. — Отца, значит, не помнишь? — уточнил он.
