Смотритель оказался куда как лучшим проводником, чем загадочный дедушка, пропадающий в кустах. Он никуда не исчезал, в стенках не растворялся, так что довел прямо до небольшого домика. На двери домика красовалась надпись: «Кафедра мифологии».
— Кафедра болтологии, — усмехнулся смотритель и толкнул дверь. — Под ноги смотри, корень!
Естественно, я тут же споткнулась об этот самый корень. Фейка свалилась с плеча, но, к счастью, очень быстро взлетела обратно, а то бы опять объяснять пришлось, кто, что да откуда.
— Давай-ка, а то мне еще в Древесный бежать, — смотритель обернулся как раз тогда, когда я окончательно спрятала фейку. Внимательно посмотрев на меня, смотритель отвернулся и крикнул внутрь домика: — Линд! К тебе ученица тут…
— Опять? — послышался ледяной голос. Зазнайка все-таки этот Линд! — Давай ее сюда.
— Под мышку и вперед, — ехидно прокомментировала фейка. — Сейчас, подожди, я тут всех пыльцой посыплю.
Дзинь, видно, попыталась сдунуть облачко пыльцы на смотрителя, но вместо этого чихнула я.
— Дзинь! Сиди тихо! — шепотом приказала я, отчихавшись. — А то отправлю домой, будешь знать!
— Маленьких все норовят обидеть, — привычно отмахнулась фейка.
Я бочком протиснулась в приоткрытую дверь и смущенно притаилась возле порога. Линд сидел ко мне спиной — видеть меня не мог при всем желании. Рядом с ним стояла незнакомая мне девушка лет пятнадцати и что-то втолковывала парню насчет «мерзопакостности», пропасти и несправедливой оценки. А неплохо все же этот Линд выглядит, еще бы не таким занудой был, да не таким высокомерным и холодным.
Смотритель копался в книжном шкафу, поднимая в воздух тучи пыли. Он бегал туда-сюда, носил из шкафа на стол кипы бумаг, перекапывал их и относил обратно.
— Линд, куда ты дел…?
— Я же сказал, в шкафу, Раст.
Пока я стояла, этот разговор между смотрителем и Линдом слышала раз десять. Надоело до ужаса, но не перебивать же спор Линда с ученицей? Я и подождать могу.
Я прислонилась к косяку и от нечего делать принялась рассматривать свои туфли.
— Следующая!
Я вздрогнула и подняла голову, чтобы тут же встретиться со взглядом голубых глаз. Как всегда, глаза светились далеко не добротой, а самым настоящим холодом, чуть ли не лед в них блестел.
— А, ты, — глаза неожиданно чуть потеплели, и в них мелькнуло одобрение. — Явилась-таки.
Такое чувство, что я ему чем-то обязана. Так хотелось ответить какой-нибудь остроумной фразочкой, но как назло — в голову ничего не приходило.
