- Уже сорок семь минут, Дарван. Ты думаешь, что он убил Виталия и Беса? Но я не слышал ни криков, ни стонов.
Дарван немного посопел и ответил:
- Если это тот, о ком я сейчас думаю, Филин, то он убивает совершенно бесшумно, как и я, между прочим. Ладно, продолжай прослушивать номер. В конце концов, парни Мамонта живы и здоровы, а тот опытный командир и с ним четыре отличных бойца. Так что если молчание затянется слишком надолго, то они обязательно ворвутся в номер и всех в нём перестреляют. Я их лично проинструктировал, куда нужно стрелять в первую очередь. Если что, сразу же звони мне, я буду на связи.
Имя или прозвище Дарван, мне совершенно ни о чём не говорило, зато слова, сказанные про умение убивать бесшумно, заставили насторожиться. Моя папенька-вояка частенько бахвалился тем, что ежели на нас, ангелов или на наших братьев демонов снова нападёт какой-нибудь враг, то они, крылатые воины Бога, будут разить его бесшумно. Можно подумать, что кроме людей на нас действительно кто-нибудь может напасть. Люди на Земле в магии ни бум-бум, не то, что жившие до них другие разумные существа. Они не имели с людбми почти ничего общего и как раз наоборот, именно потому, что преуспели в магии, неоднократно нападали то на Небеса, то на Аид, где жили куда более мирные и потому беззащитные демоны. Интересно, почему это люди наделили демонов такими зловещими чертами? Неужели только потому, что Бог вменил им в обязанность отправлять души всяческих мерзавцев через жаркий, тропический, а потому сонный и ленивый Аид, в ледяной, Ад? По-моему, ангелы, особенно такие, как мой папаша, старый вояка, пьяница и бабник, куда больше достойны всех тех черт, которыми люди в своих книжках наделяют демонов.
Как только Фотограф-Филин надел на свою лысую голову наушники, мой призрак-охотник крепко припечатал его к креслу, скрутили ему своими невидимыми щупальцами руки и ноги, а также закрыл рот. Не думаю, что последние минуты его жизни были приятными, тем более, что умирал он долго и мучительно. Теперь по крайней мере с этой стороны опасность нам не угрожала и я, широко заулыбавшись, радостным голосом громко сказал Лике и Маше:
- Всё, девочки, заканчивайте омовение. Мы можем смело перебираться в спальную. Тебя, Алика, там ждёт полное исцеление и возвращение молодости. Ты ведь, кажется, старше Маши?
Девушка кивнула и сказала:
- Да, на один год, Авик. Мне уже исполнилось двадцать восемь. А как же Фотограф, Авик? Как быть с ним?
