— Где он, в каком морге?
— Центральной больницы. Я ничего… ничего сама не могу. Они сказали, выдают без формальностей. Выдают… — и снова слезы.
— Мы поедем в больницу и все сделаем. Не теряйте надежды, вас могли обмануть, — сказал я. А что еще я мог сказать?
Когда я положил трубку, на меня накинулся Г. А-й:
— Зачем ты обещал, мы не сможем поехать ни в какую больницу. Они шьют дело и ищут сообщников, а тут как раз являемся мы.
— Точно! — всплеснул руками Шу-цу. — Младенцу ясно, что это провокация.
— Нас они могут и здесь найти. Адрес у них имеется, — сказал Л. Э.
— А почему нас? — не поняла Еленя.
— Потому что мы сообщники и сообщницы! — ответила Л. С. Она хотела, видно, подбавить в голос яда, но от волнения слова застревали у нее в горле и ломались на выходе.
Орлосел — медленно, по стеночке, не желая привлекать к себе внимания, — пополз к двери. Но это заметил не один я.
— Зря, П. Б., так спешите, — сказал А. И., утопивший в канистре остатки пиетета перед начальством, — все равно мы признаемся, что вы были у нас главным. Каэмбэшники лопнут от восторга: метрополиец во главе инородческой террористической группы.
Орлосел так и прилип к стене. Было чем ему там прилепляться: небось в штаны наложил.
— Но ведь мы ни при чем, мы ничего не знали про дела У. Ю., — пролепетал он.
— КМБ это объясните! — добил его А. И.
Бедный, бедный Орлосел! При всем неуважении к нему, я его пожалел.
— В больницу все равно надо ехать. Мы обещали, — сказала На-та.
— Мы? — изобразил изумление Г. А-й. — Кто обещал, тот пусть и едет.
— Мне что, я поеду, — сказал я и уловил восхищенный взгляд Елени.
— Поезжай, поезжай, — забормотал Г. А-й. — Поезжай, если хочешь, чтобы тебя замели. Братцы, я считаю: ехать нельзя ни ему, ни кому другому. У. Ю. в любом варианте не поможем.
— Скорее заметут тех, кто останется, — сказал Л. Э.
— Им это не нужно, иначе они не дали бы жене У. Ю. нас предупредить. Они же понимают, что нам деваться некуда. Вызовут, когда потребуется, повесткой, и пойдем как бараны.
— Если это КМБ. Но КМБ не интересуется вдовьими колечками.
— Он чем хочешь интересуется.
— На КМБ непохоже.
— Похоже! — рявкнул Шу-цу, которому надоела роль стороннего слушателя. — Все они там идиоты!
Орлосел наконец отлепился от стены.
— Надо обсудить и договориться, чтобы все объясняли одинаково. И потом… — Он взорвался криком: — Вот так человека… ни за что… нельзя!.. Я не верю!
Бедный, бедный Орлосел, бедный, как все метрополийцы. Под «человеком» он, конечно, подразумевал себя. Ни за что, видите ли! Нас-то всех в инородцы — за что?!
