Самомнение проявляется различно, но как ни странно, именно оно является причиной бредовых построений. При этом кажется естественным: если человек резко отличается от окружающих в лучшую сторону, в сторону превосходства, то его должны сопровождать явные поклонения и рукоплескания — или скрытые преследования, травля, сводящие на нет плоды успехов (мечтательных).
А самомнение естественно влечет за собой своеволие, как одно из необходимых качеств, составляющих шизофренический характер: мечтательность, своеволие, самомнение. Уберите хотя бы одно из означенных нравственных качеств, и от болезни останется только плохой характер.
Иногда приходится слышать, что психические болезни попускаются, якобы, «для пользы души.» Считаю, что о пользе душевного заболевания для человека после всего сказанного может говорить только тот, кто не имеет ни малейшего представления о сути болезни. А если принять катастрофическое влияние больного на окружающую среду: семью, работу, то говорить просто не о чем.
У невротика всегда обнаружится в характере заносчивость, частичная или тотальная, а полиморфность (многообразие) симптомов, как и при истерии, определяется точкой приложения, выраженностью греха и его сочетанием с другими качествами.
Об эпилепсии не говорю, поскольку ее причины лежат в так называемом «эпилептическом характере,» который настолько типичен, что диагноз эпилепсии может быть поставлен при течении болезни даже без судорог и не вызывать сомнения.
Остальные психические заболевания достаточно просты, если смотреть на них сквозь призму святоотеческого учения о грехах. И мучаются эти больные, чаще всего, не из-за факта греха или его последствий, а из-за невозможности согрешать сколько душе угодно.
Под силу ли разобраться во всем этом современному традиционному психиатру? Сомневаюсь.
Есть еще одна, уже объективная, причина, по которой хотелось бы видеть занимающимся душевнобольными людьми именно священника, и которую нужно иметь ввиду любому врачу. Об этом говорил митрополит Виталий (Устинов). Святые отцы настойчиво предупреждают: если пастырь (в нашем случае — врач) относится с любовью к врачуемым, то, по законам любви, он разделит с ним труд перенесения скорбей и болезней; если же с осуждением — то Господь попустит незадачливому пастырю (врачу) впасть в те же согрешения, дабы не превозносился. Помимо этого, если любой человек дерзнет обличать чьи-либо грехи, то возбуждающие эти грехи бесы нападут на него с удвоенной силой. В какой-то степени для священника, в зависимости от его собственного отношения, защитой от этой опасности является его сан.
