Когда он снова открыл глаза, эта странная девушка, которая, по-видимому, держала его жизнь в своих руках, уже не выглядела грозной. Ее глаза смотрели с мольбой, и, должно быть, от этого она показалась ему совсем юной, моложе, чем он подумал вначале.
Он проглотил слюну и с трудом выговорил:
— Мне было приказано дежурить ночью в роще у поворота дороги на Чичестер. Я должен был смотреть, слушать, а потом доложить сэру Генри обо всем подозрительном.
Кейт расширила глаза.
— Что ты должен был увидеть?
— Он не пояснил. Но поскольку хозяин — мировой судья, а я слышал, что здесь промышляют контрабандой…
— И что же ты видел?
— Ровным счетом ничего, мистрис. А рев ветра заглушал все остальные звуки.
— Еще бы нет. Твой хозяин просто дурак. Значит, ты можешь с чистой совестью доложить ему, что за время своего дежурства на дороге, ведущей в Чичестер, не заметил ничего странного.
Лицо Джонатана прояснилось.
— Да. Я могу ему это сказать.
— Я тоже заверяю тебя, что в том месте, где тебе велели наблюдать, ровным счетом ничего не происходило. Но ты покинул свой пост. Почему?
Он шаркнул ногами и потупился. Кейт повторила вопрос. Тогда он пробормотал, заливаясь краской:
— Вы решите, что это глупо. Я уже побывал в деревне и узнал, где живет Джудит. И вот мне пришло в голову…
— Прийти сюда — среди ночи. Но зачем?
Он смущенно пожал плечами:
— Просто постоять напротив ее дома, почувствовать, что она где-то рядом.
Кейт изумленно воззрилась на него. Сверху Мэтью проговорил свистящим шепотом:
— С вами все в порядке, мистрис?
Джонатан оглянулся на голос, но Кейт быстро загородила от него лестницу.
— Еще пару минут! — сказала она и спросила снова: — А пока ты стоял здесь — что ты видел?
— Ничего, только какой-то паренек спал на крыльце.
— И ты не заметил, что я стою у стены?
— Нет. Я вас увидел, только когда вы сами ко мне подбежали. А потом кто-то ударил меня сзади.
— Но ты поднял руку!
— Я хотел постучать в дверь — разбудить кого-нибудь, чтобы откликнулись на зов Джудит. Если бы понадобилось, я готов был выломать дверь.
— Похоже, ты парень не из робких, мастер Джонатан. А вот умеешь ли ты гладко врать?
— Думаю, что сумею, если ложь стоит того.
— Вот тебе случай в этом поупражняться. Ты скажешь сэру Глинду, что не сомкнул глаз и не покидал своего поста, и за всю ночь…
— Ничего не увидел, мистрис, — закончил он. — Совсем ничего.
Он с надеждой улыбнулся ей. Она развязала веревку, которой он был привязан к стулу. Он растер запястья и наклонился, чтобы освободить лодыжки. Стул царапнул по полу, когда он встал, притопывая, чтобы размять ноги.
