– О нет! Цель у них есть – собрать души всех, кто погиб в море. Души летят к этим кораблям, как мотыльки на свет. И там обретают успокоение. Там они в безопасности.
– Значит, дед тоже мог оказаться на одном из таких кораблей?
– Скорее всего.
– Это… хорошо?
– Конечно. Дед остался в том месте, которое любил больше всего. Это хорошо и справедливо.
Сережа – удивительный, – вот о чем думает Белка. Страшная история неожиданно превратилась в сказку, он напугал ее и тут же успокоил. И не только ее – ракушечник тоже притих. И цикады притихли. Умиротворяющую тишину нарушил лишь знакомый мотоциклетный треск, и то ненадолго. Значит, минут через пять появится Аста. Или через десять – если вздумает целоваться с Егором. В последнее время Белку волнует именно этот аспект отношений между людьми. Тем более что кое-какой опыт есть и у нее: сто лет назад, когда Белка была еще первоклассницей, она тоже целовалась – с соседом по парте Славкой Тарасовым. Наверное, они что-то делали не так, потому что ничего особенно приятного Белка не почувствовала, к тому же подсохшая болячка на Славкиных губах больно царапалась. Эксперимент возобновлялся несколько раз – все с тем же плачевным результатом, и оба охладели к нему одновременно. Теперь Славка изменился в худшую сторону и сидит уже не с Белкой, а со своим приятелем Бакусиком, тупицей и двоечником. Периодически они задирают Белку и подленько смеются, когда она появляется в классе. Сережа справился бы с этими субчиками одной левой, как жаль, что он не живет в Ленинграде!..
– Ладно, мне пора. А ты спи.
– Посиди со мной еще чуточку, Сережа!
– Уже поздно.
Как задержать Сережу? Уж очень не хочется, чтобы он уходил!
– Не слишком-то и поздно. Кое-кто еще даже домой не вернулся.
– Кто же? – особого интереса в голосе Сережи не чувствовалось.
– А вот подожди немножко – сам увидишь!..
Никаких звуков со стороны кипарисовой аллеи слышно не было, калитка не подавала признаков жизни, и Белка забеспокоилась: как бы Аста не стерла себе все губы во время поцелуя. А потом представила русалку-оборотня без губ, а потом – без носа; последними – вуаля! – исчезли глаза. Пустое лицо Асты приобрело матовый оттенок – совсем как у шахматной королевы из Лазаревой коллекции. Или у пешки…
Нет, эти фигурки не принадлежат Лазарю! Его шахматы – маленькие, карманные, они сделаны из пластмассы. А оттенок Астиного пустого лица предполагает совсем другой материал. Благородный и такой старый, что под слоем лака проступают легкие трещины, множество трещин. Линии разлома идут как раз по ним: еще секунда – и лицо разлетится на мелкие кусочки.
