В общем, куда с добром времечко, весна-красавица. И две таких вещи купил. Радоваться бы, а радости не было, видно, уже приближается равнодушная старость.
Он никак не думал, что прекрасно начавшийся день этот преподнесет ему столько неприятностей. Все началось с безобидного вроде бы разговора, дома, с женой.
— Деньжонок до получки нам, конечно, не хватит, — сказал он. — Придется где-то подзанять.
Нина Ивановна молчала. И по лицу ее никак не поймешь: согласна она с мужем или нет. Хоть бы улыбнулась, нахмурилась или бровью повела, дьяволиха, вроде бы и не слышит, и это злило Дмитрия Ефимовича.
— Чего молчишь?
— Надо, конечно.
Странный голос, будто хочет человек сказать: ну ладно, пусть уж будет по-твоему.
— Знаешь что!.. Надо нам все же побольше экономить. Во всем. Мы уж сколько раз толковали об этом.
Она как-то странно взглянула на него: не то боль, не то злость во взгляде:
— А я чо, не экономлю?
— Подожди! Ты сначала выслушай.
— Все шишки на меня одну.
— Ну, подожди, говорю! Вот посмотри, что ты сейчас делаешь. — Он взял с тарелки картофельную кожуру и поднес к лицу жены: — Не только кожуру срезаешь, но и черт-те скока картошки. Вот гляди!.. Подожди, не маши руками. Видишь? Наверно, процентов десять идет в отходы.
— Да каки там десять! Все бабы так делают. — Голос у Нины Ивановны жалкий, просящий.
— Вот и плохо, что и у других так же. Купят все, к примеру, тонну картошки. А сто килограмм, выходит, идет на свалку. Ничо себе! А скока по городу будет? А по всей стране? Ужас!
Дмитрий Ефимович любит для пущей важности подпускать политику: «А давай теперь посмотрим на эти фактики, так сказать, в общесоюзном масштабе», «Ежели рассматривать это дело с общественных позиций…» Здорово действует, особенно на людей не шибко грамотных: мигают, глядят баранами…
— И если б только с картошкой. Вот вчерась ты сварила борщ. Хороший борщ получился, вкусный, ничего не скажешь. Вчерась сварила, а сегодня утром остатки этого самого борща взяла да и выплеснула. Ты тока не обижайся.
— Да чо уж там было-то, Мить. Совсем малехонько. Жижа и капустки немножко. Ты ведь не стал бы ее есть.
— Дело не в том, стал или не стал. Ну, зачем по стольку готовить? На один обед лишку, а на два обеда мало.
— Но ить трудно ж угадать, Митрий. Сегодня у тебя один аппетит, а завтра другой. А у Кольки так вовсе. — Она говорила о сыне. — То за троих навертывает. А то и совсем ничего и в рот не берет. Да и чо уж тут — копейки каки-то.
