– А может, чего покрепче? – поинтересовался шеф. – Что-то ты взъерошенный какой-то…
– Нет-нет! – поспешно ответил Бобров. – Я же за рулём.
– Тогда ладно. Воды так воды, – согласился частный детектив, а сам поднял рюмку коньяка. – За знакомство что ли?
– Это мой тост, Родион Романович, – поправил его Николай. – За вас, Римма Эдуардовна!
И они дружно выпили: Нахрапов – коньяк, Римма – шампанское, а Бобров – свою минералку.
– Так что там у тебя случилось? – спросил частный детектив, давая понять, что от Риммы у него секретов в этом деле нет.
«Может быть, ему и нечего скрывать от своей знакомой, а мне как начать? Ещё решит, что у меня с головой не в порядке», – подумал Бобров, а вслух произнёс:
– Сходил я на кладбище и дом осмотрел. Кое-что раскопал о его прежних жильцах…
По мере рассказа Николая лицо Нахрапова все больше хмурилось. Римма Эдуардовна слушала, затаив дыхание.
– Мы вошли в дом и открыли дверь… – рассказывал Николай.
– Подожди, кто это «мы»? – перебил Нахрапов.
Бобров смутился.
– Я и соседка, – густо покраснев, ответил он.
– Какая еще соседка? Ты о ней ничего не говорил.
– Ещё не успел… – стал оправдываться Бобров, а Родион Романович смотрел на ерзающего на стуле и краснеющего помощника с некоторым подозрением.
– А ну-ка с этого места поподробнее, – предложил он Николаю.
– Да нечего тут рассказывать, соседка как соседка, ничего особенного, зовут Надежда, всю жизнь прожила в доме номер четырнадцать… – зачастил Николай, пряча глаза.
– Может быть, это не так уж важно? – пришла на выручку сыщику Римма, видя страдания Боброва. Она-то женским чутьем сразу поняла, отчего смущается Николай… – Пусть рассказывает по сути, потом уже тебе дополнит подробности…
Нахрапов молча кивнул, и Бобров, благодарно посмотрев на Римму, с явным облегчением продолжил рассказ. Когда он дошёл до встречи с призраком старухи, слушатели подались вперёд. Сердце детектива тревожно дрогнуло от неясного предчувствия. Точно так же начиналось дело Светланы Умкиной! Тогда на протяжении всего расследования его не отпускала мысль о том, что вот-вот случится что-то страшное и необъяснимое. В конце концов, его предчувствие сбылось: клиентка трагически погибла в день собственной свадьбы. Вот и сейчас его охватило темное и тревожное чувство, а Римма неосознанно накрыла его руку своей.
А Бобров продолжал красочно описывать интерьер особняка и старуху, сидящую в кресле-качалке.
– Понимаете, – горячился он, – мы с Надей видели одно и тоже! Соседка сразу узнала бабу Прасковью, то есть Прасковью Семёновну Соболяк. Она была точно такой же, как при жизни. А потом вдруг исчезла, как в воздухе растворилась! И всё. Только кресло качалось! И в нем лежало вязание со спицами. Не могло же нам одновременно померещиться одно и то же!.. Жалко, не догадались подойти проверить, настоящий этот ее шарфик или что она там вязала…
