— Здравствуй, Лена.
— Здравствуй. — Она остановилась и протянула мне руку. — Ты извини, Борис, я очень спешу…
— А я к тебе по делу.
— Тогда пойдем в приемную, я там найду одну бумажку, а ты, пока я буду искать, расскажешь.
Мы поднялись в приемную, она выдвинула ящички своего стола и принялась разбирать бумаги. Я без всякого предисловия спросил:
— Ты в последнее время ничего не замечала за Никитиным? Он вел себя нормально, как всегда?
— Нет. — Она оставила бумаги. — Он в последние дни был какой-то странный, рассеянный. А недели полторы или две назад я вошла в его кабинет, и мне показалось, что он плакал. Как только я вошла, он отвернулся, открыл зачем-то сейф и стал там копаться. Потом поглядел на меня с такой тоской… И сказал… Я уже не помню точно, но что-то в таком роде… Постой, сейчас вспомню… Да, он сказал, что на этой земле нельзя ступить и шагу безнаказанно. И что потом за все приходится платить. Втройне… Я спросила: «За что?» Он сказал: «За все. И не надо надеяться, что останешься безнаказанным, и лучше сразу платить». И, усмехнувшись, добавил: «Лучше сразу, а то пени нарастают, а впрочем, это все ерунда и не обращайте на меня внимания, Леночка. Это я так… Философствую… К старости такое бывает».
И вообще весь этот месяц он был какой-то издерганный… Все время спешил. И меня торопил. Я однажды подумала, что он собирается уезжать отсюда. Так он спешил…
— Ты не знаешь, он днем вчера собирался в кино?
— Собирался. Еще просил меня узнать, во сколько начало.
— При этом был кто-нибудь?
— Никого.
— Знаешь что, Лена, у меня сейчас времени в обрез, а вечером я, может быть, освобожусь. Мне бы с тобой еще поговорить…
— О Никитине? — Она внимательно посмотрела на меня.
— Да, о нем, — твердо сказал я и поднялся.
Прежде чем отправиться в отделение, я решил зайти в исполком. Там работала Надя Власова, племянница Егора Егоровича. Самого Власова я пока не хотел беспокоить. Действительно, не стоит зря его волновать. Подходило время моего дежурства, и я был вынужден позвонить в отделение и предупредить, что задержусь.
К телефону подошел Зайцев.
— Следователь прокуратуры Зайцев слушает.
— Это говорит инспектор уголовного розыска старший лейтенант Сохатый.
— Я вас слушаю, — ледяным тоном произнес Зайцев.
Я ему попытался коротко изложить причину моей задержки.
— А почему вы не хотите заняться самим Власовым?
Я объяснил почему.
— Либеральничаем, старший лейтенант Сохатый, а с момента убийства прошло уже десять часов. Вам ясно, товарищ Сохатый? — очень многозначительно закончил он.
