Димыч старательно водил оливкой, подцепленной острием коктейльной палочки, по стенке широкого бокала.
— Что ты с ней возишься? — спросила Панова.
В голосе ее звучало плохо скрытое раздражение.
— Ты молчишь, вот я и занимаюсь ерундой.
— Лучше расскажи что-нибудь.
— Например?
— Зачем тебя Ханна вызывала?
Немка Ханна Штейн, администратор офиса, обычно сидела безвылазно у себя в офисе, занимаясь многочисленными документами, и вызывала сотрудников к себе. То ли ей было лень выходить из своей конурки, то ли считала себя пупом Земли, но никто уже не удивлялся ее манере.
— Да я сам не понял. Спрашивала про наш сервер, про заблокированные сайты. Говорит, что не может выйти на какие-то там сайты, которые ей нужны. Что электронные письма, которые уходят из офиса, не сразу доходят до их штаб-квартиры.
— И что, действительно заблокированы сайты? Порнуха, что ли?
— Да нет. Я потом проверил — если их и блокируют, то не через наш сервер. Где-то на уровне внешнего провайдера задействовано.
— А почта что? Я, кстати, тоже заметала, иногда мои и-мейлы далеко не сразу до начальства в Париже доходят.
Димыч почесал в затылке. Все той же коктейльной палочкой. Уже без оливки. Заметив Ольгин взгляд, палочку отложил в сторону.
— Есть у меня кое-какие соображения, но пока не уверен.
— Ну и что? Будешь мне тут секретную контору разыгрывать?
— Да я сам не уверен, Оль, ну зачем я буду говорить?
— Как хочешь.
Она пожала плечами и фыркнула:
— Я тебе тоже ничего не буду рассказывать. И вообще разговаривать не буду.
Она заказала второй бокал мартини. Аккуратно выловила оливку и отправила ее в рот. Постучала пальцами по барной стойке и стала демонстративно оглядываться по сторонам со скучающим видом. Потом обернулась на Димку. Тот улыбался.
— И что? Что ты улыбаешься, спрашивается?
— Тебе улыбаюсь. Не получится из тебя эсэсовец.
— Почему?
— Пытать не умеешь.
Она яростно завертела несчастный бокал в руке, рискуя сломать ножку.
— Ладно, ты же не уснешь. Расскажу. Мне кажется, нашу компашку посадили на крючок.
— Как это?
— Элементарно. Следят. Просматривают сообщения. Поэтому они задерживаются где-то, пока их просекут на внешнем сервере, а потом идут дальше.
— Чепуха какая-то. Кому может понадобиться замухрышная НПО, пекущаяся о здоровом поколении?
— Не такое уж замухрышное.
— Ну, положим, согласна. Не замухрышная. Но все равно — зачем? Какой интерес?
— Со временем узнаем. В любом случае — мое дело крайнее.
Ольга взглянула на часы. Семь. Можно идти. Доберется до дома около восьми, мать как раз уже будет на работе в своем любимом ресторане.
