Маршалы превращаются в пешки
Генералы, которым не было равных на полях сражений, вчистую проигрывали генералам аппаратных интриг. Во время войны Сталин, как писал Константин Симонов, не давал в обиду командующих фронтами, поднимал их авторитет, брал под личную защиту перед партийными бонзами, зная им цену. Хрущев, оказавшись очередным «партийным оком» на фронте, которым командовал Конев, услышал пренебрежительное: «Не мешайте, Никита Сергеевич, сами разберемся!» Такие эскапады политиками не забываются. После устранения Жукова Хрущев принялся за Конева, который возражал против стремительного сокращения армии и акцента исключительно на ракетно-стратегических войсках в ущерб всем другим видам вооруженных сил.
Конев писал: «А если восторжествует голос разума народов и ядерное оружие будет запрещено? Тогда решающую роль будут играть армии, оснащенные современной техникой». Не надо быть военным стратегом, чтобы понять: история подтвердила правоту маршала Конева, и современная российская армия спешно наверстывает упущенное. Но Хрущев (в отличие от Сталина) слушать оппонентов не умел. На совещании он резко кричал на Конева: «Чего ты документ не подписываешь? Министр уже подписал!» Конев отвечал: «Я подписывать не буду, у меня свое мнение». Последний их разговор закончился обещанием Хрущева: «Я тебя поставлю на колени!» Таких слов овеянный боевыми победами маршал ни от кого в жизни не слышал…
Поймал себя на странном чувстве: слишком часто действия политических лидеров в нашей стране вызывают эстетическое, моральное неприятие, но действия военных, пусть нередко жесткие и даже жестокие, кажутся по-человечески понятными и приемлемыми. Может быть, это общее свойство истории, но у нас эта закономерность просто режет глаз. Если политика это шахматная игра, то генералы в России волею судеб почти всегда приносятся в жертву. Бытует мнение, что их и нельзя допускать в политику – дров наломают. Но в Америке одним из самых достойных президентов стал генерал Эйзенхауэр, во Франции – генерал де Голль, да и Черчилль на Первой мировой в окопах сидел. А у нас несколько десятилетий после войны у власти стояли деятели, которые во время войны профессионально мешали воевать. Не исключено, в этом одно из многих и кардинальных отличий двух политических систем.
Но, когда надо, политики легко возвращали генералов из опалы. Генералы, так было еще с Суворовым, которого цари дергали, как Петрушку, всегда готовы послужить Отечеству. В 1961 году, когда в ГДР начались волнения и стала возводиться Берлинская стена, Хрущев сказал: «Надо сделать ход конем». Он предоставил маршалу Коневу свой личный самолет, чтобы поскорее доставить его в Берлин. Советские и американские танки сутки стояли друг против друга на Фридрихштрассе. Главнокомандующим сухопутными войсками США в Европе был хорошо знакомый Коневу генерал Омар Брэдли. Когда Конев прибыл в Берлин, танки развернулись и отошли на позиции.
