— Положён? — предположил Олега, дожевывая бублик и запивая его водой из бутылки, — нет, заложен. Кажется.
— Короче, тут встанем. Гляди, рай какой.
— Фу, мусору там, — сказала девочка Васечки, вся изрисованная такими же, как на нем цветными драконами.
— Правильно, Оля. Заодно уберемся. Ты смотри, чтоб фоткала все подряд. Чего угу? Начинай! Оум, куда ты дел свою Нюху? Пусть тоже снимает. Кстати, тут сеть ловится?
— Чуть-чуть, — Колян помахал рукой со смартфоном, — а внизу вряд ли. Надоели эти гаджеты, — вдруг рассердился, — Гордей рассказывал, когда они пацанами, в трусах ушел и целый день купайся, а тут стереги вот. Фотики, планшеты, прочая хренотень.
Олега засмеялся, с беспокойством оглядываясь:
— Небось, трусы наш Гордей носит с тех самых пор те ж самые. Димыч, вы слезайте, а я Нюху поищу. Попросилась пописать, за горкой, чего-то нет ее.
— Народ, — заорал Димка, выпячивая грудь, — фельдмаршал, то есть я, решили, ну, мы, значит, внизу стоим, дней пять. Согласны? Наверху одна палатка, сторожевая. Остальные вниз. Мешки сразу готовьте мусорные, чтоб в говне не спать сегодня. Что соберем, завтра Васечка увезет. Инстаграмм у кого есть? Джека, у тебя? И провайдер нормальный? Миллион не заплотишь? Тогда так, ты репортаж ведешь, реал тайм. А деффки пусть художку делают. Для Инги Михалны.
Раскидывая руки, заорал, поддерживаемый воплями пыльных, нажаренных солнцем соратников:
— Ййэээхх!
И кинулся вниз, топая по тропинке старыми сандалями.
Через пару минут наверху остался Колян с Кариной, стриженой темноволосой девочкой, похожей на ягоду маслины. Они вытащили из багажника палатку и, не торопясь, растягивали синее полотно, звеня тонкими трубками каркаса. А Олега, сунув руки в карманы и, мурлыкая, отправился к повороту дороги, что уводил за невысокий холм, где осталась Нюха. Улыбаясь, старательно хмурил темные густые брови. Сейчас получит, снова, небось, сидит на корточках, слушает своих бабочек, или разговаривает с кустом белены.
Нюха не сидела. Но разговаривала. Правда, не как предположил Олега, по ее обыкновению, с травой или бабочками. Стояла, одну руку держа у маленькой груди, будто защищаясь, а второй убирая за ухо мелкие виточки пышных волос.
— Пожалуйста, уезжай.
Парень крепче оперся ногой в выгоревшую траву, ухмыльнулся, отражая мотоциклетными очками тонкую фигуру девочки.
— А то что?
Она покачала головой.
— Ничего. Я же сказала, пожалуйста. Это просьба. Я просто прошу.
— Наша девочка Ню. А что скажет Абрикос, когда я ему скажу, свалила и долг не отдала?
