Козырь удивленно посмотрел на него.
— Править-то, я говорю, умеешь?
— Нехитра штука! — пробормотал Сенька.
— Ну, так вот сегодня вечером проверим твое искусство. Станешь ты на Аптекарском переулке, где спуск от Николаевской церкви, — знаешь? Я тебе брошу пассажира, сам сяду — тогда уж ты гони вовсю. Понял!
— А сколько очистится-то? — спросил Козырь, не вполне понимая ту роль, которую он должен исполнить сегодня вечером.
— За чистую отделку — две радужных!
Эта сумма ошеломила Козыря. Ну, этот не чета Егорычу! Крупно берет! С ним работать можно!
— Гнать-то куда? — спросил он.
— Сюда же, конечно! — ответил Александр.
Часов около семи вечера в тот же день на углу Благовещенского и Аптекарского переулков чернела крытая пролетка. Сенька Козырь сидел на козлах, крепко намотав вожжи и зорко оглядываясь по сторонам.
— Извозчик, подавай! — пьяным голосом закричал кто-то из темноты.
Две, усиленно балансирующие руками, фигуры показались в конце переулка.
— Занят! — бросил в ответ Козырь. Сердце его билось учащенным темпом.
Эко дело задумано, — мысленно перебирал он подробности предприятия, сообщенного ему Сашкой. — Народ кругом на каждом шагу. Как тут подступиться! Ну, да авось кривая вывезет! Две катеньки заработать тоже не шутка, как бы только не зацепить что, второпях! Рытвины здесь, грязь.
На колокольне Николаевской церкви раздался мелкий перезвон, возвещающий конец вечерни. Потянулись темные силуэты возвращающихся из церкви.
— Я ему на круг предлагаю два с полтиной. Потому рыбка-то тронулась!
— донесся до слуха Козыря возглас из кучки проходивших мимо.
— Это что за бас, ты бы послушал в духовой церкви…
Сенька Козырь жадно ловил отрывочные возгласы проходящих, ожидая условленного сигнала. На тротуаре показались двое: старушка, закутанная в большой ковровый платок и молодая стройная девушка. Сзади шли в шагах двух два парня в пиджаках нараспашку.
— Едет краля! — громко выкрикнул один из них, когда идущие поравнялись с пролеткой Козыря. Последний узнал по голосу Сашку, забрал вожжи в левую руку и приготовился.
— Вали, под «шестерку»! — раздался один окрик.
Один из парней, это был Митька, быстро спихнул старуху с тротуара, а Пройди-свет, схватив онемевшую девушку, бросил ее в пролетку и, вскочив вслед за ней, крикнул:
— Сыпь!
Сенька неистово хлестнул по лошадям; горячие, застоявшиеся лошади подхватили и пролетка в один момент, ныряя по рытвинам, наполненным жидкой грязью, пронеслась по Аптекарскому переулку по направлению к Ушайке.
