За стойкой подслеповатый паренек в пиджаке, очевидно, с чужого плеча, временно выполнял роль буфетчика и посудника. Козырь выбросил из кармана рубль.
— Дай бутылочку за печатью, а на остальные денежки огурцов соленых и хлеба.
Парень равнодушно, не глядя на Козыря взял рубль, попробовал его на зуб и раза два стукнул о стойку. Убедившись, что рубль не фальшивый, он взбросил глаза на Козыря и вяло спросил:
— Какой тебе — с красной или белой головкой?
— Знамо дело, с красной, вот чудак, еще спрашивает! Неужели нашего вкуса не знаешь.
Парень ничего не ответил на это, и лениво, ворочаясь и свистя носом, стал доставать требуемое.
— Эх ты, тетеря сонная! — раздался в это время чей-то молодой, сильный и звучный голос, — что ты так ворочаешься, точно три дня не ел! Не видишь разве, каких тебе бог гостей дает.
Козырь быстро обернулся.
Сзади его стоял, слегка улыбаясь и покручивая маленькие черные усики, какой-то субъект, одетый в рваную ватную кацавейку, обтрепанные наковые брюки и старые галоши, одетые на босую ногу. Старый картуз, с полуоторванным Козырьком был низко надвинут на лоб, с целью замаскировать громадный сине-багровый синяк, расположенный под левым глазом.
— Чего ты воззрился на меня, приятель? — вновь заговорил незнакомец, засунув руки в карман и слегка раскачиваясь туловищем.
— Что мне на тебя глядеть, чай не узоры писаны, — сердито буркнул Козырь, забирая свою бутылку и закуски. Ему не нравилось слишком внезапное появление незнакомого оборванца и предчувствие чего-то недоброго заставляло его поскорее убраться из трактира.
— Узоры не узоры, посмотри-ка «размалевка» какова! — подмигнул парень на свой синяк, и переходя в серьезный тон уже тише сказал Козырю: — Надо мне с тобой поговорить. Дело есть. Пойдем-ка на ту половину.
— Какое такое дело? — недоверчиво спросил Козырь. — Я тебя в первый раз вижу!
— А вот пойдем, тогда узнаешь! — Парень, не ожидая ответа Козыря, закричал буфетчику: — Эй ты, спящий красавец! Официант! «Шестерка»! Волоки нам графин с закуской, да селянку на сковороде вели приготовить.
В веселом разухабистом поведении незнакомца, в его свободных манерах, в уверенном тоне голоса, было что-то такое подкупающее, что-то внушающее доверие. Козырь после некоторого колебания пошел за незнакомцем на «чистую» половину. Там не было ни души.
— Ну и погодка же, братец ты мой! — обратился к Козырю незнакомец. Холодища, дождь всю ночь шел! А грязища — по колено! Одним словом, в моих штиблетах много не погуляешь, — и незнакомец насмешливо кивнул на свои галоши. — Хорошо теперь водочки выпить с холоду-то!
