Он решил, что сегодня он перевыполнит просьбу Роджера, проиграться в пух и прах, и напиться. Сделал жест рукой официанту, чтобы тот принёс ещё бутылку.
Он дошёл до половины этого пойла. Обида и боль начали угасать. Он не обратил на все возрастающий шум в зале, и вновь налил себе, выпив залпом.
— Ваши документы?
Фрэнк осоловелыми глазами взглянул на спрашивающего, похлопал себя по карманам и тут же мгновенно протрезвел. Снизу доверху охватил леденящий холод.
— Простите, я забыл документы. Меня зовут Эдвард Кармайкл. Сэр Роджер — мой дядя.
Коп сразу перестал услужливо улыбаться и сделал знак рукой своим спутникам, которые возникли рядом. Фрэнк увидел краем глаза, как Камилла со своими спутниками направилась к выходу. Возможно, у него есть шанс.
— Миссис Райзен, может подтвердить, что я — племянник лорда Кармайкла, — начал Фрэнк.
Копы переглянулись, один из них задержал Камиллу. Она оглядела Фрэнка с ног до головы, словно выбирала, в какое место ударить молнией, чтобы безжалостно убить на месте.
— Впервые вижу этого грязного бродягу, — почти не разжимая губ, произнесла она и, взяв под руку одного из горилл-близнецов, проследовала к выходу.
Они грубо вытащили Фрэнка на улицу, и швырнули в чёрный пикап. Фрэнк уселся на скамейку рядом с крошечным, зарешеченным окошком, думая только о том, что у него с собой нет ничего, чтобы сразу покончить с этой проблемой — ампулы с ядом или револьвера.
К обезьяннику подошёл коп, зевая, произнёс:
— Ты, который у стены, подымайся.
Страх парализовал разум. Просить о помощи Роджера? Но он же предупреждал — попадаться в лапы копам, значит, подставлять своего благодетеля под удар.
Хмурый коп с красными от бессонницы глазами поднял на Фрэнка равнодушный взгляд.
— Это ты видел? — он бросил перед физиономией Фрэнка два листа бумаги с отпечатками пальцев. — Ну что, по-прежнему, будешь утверждать, что ты — Кармайкл, или скажешь, кто на самом деле? — Что молчишь, ублюдок?
Ловушка захлопнулась с оглушительным грохотом. В голове уже ясно вспыхивала картина мрачного цеха, ряды коек, серая лента конвейера. И ухмыляющееся лицо Саммерса. Хотя тот не узнал бы бывшую жертву, но вряд ли стал бы возражать из-за подобной замены.
Коп, лениво качаясь на стуле, изучал Фрэнка.
— Ну чего с ним будем делать? — наконец, проронил он. Зевнул всем ртом, поковырялся в зубах. — Как думаешь, может он входить в эту шайку?
— Вряд ли, — отозвался его товарищ. — Слишком чистенький. Маникюр-педикюр.
