– Вы тоже встречались со священником Савотано, не так ли? – спросил монах.
– Я его знаю, – ответил Виска с едва заметным вызовом в голосе. Он слишком плохо рассмотрел странные приспособления, которые его окружали, иначе не посмел бы говорить в таком тоне.
– И вы часто с ним встречались?
– Возможно.
– Хорошо. И вы тоже не знаете Рюрика Невеля?
– Я видел его, сударь.
– И вы можете сказать, где он сейчас?
– Нет, – быстро и коротко ответил Виска.
– Берегитесь! Если вас заботит ваше благосостояние, вы скажете правду. Где Рюрик Невель?
– Говорю вам, я ничего о нём не знаю.
– И вы в этом уверены?
– Кто вы такой, чтобы меня допрашивать? Я вас не знаю.
Виска говорил с искренним негодованием, вероятно, думая, что это его спасёт.
– Скоро мы посвятим вас в эту тайну, – отозвался монах, многозначительно покачав головой. – Но я спрашиваю ещё раз: вы знаете, где Невель?
– Нет!
– Не нужно говорить так громко. Мы вас прекрасно слышим.
– Тогда не задавайте глупых вопросов, – возразил пленник.
Владимир слегка приподнялся, и его кулаки сжались; но его лицо вспыхнуло, и он сел на место.
– Послушайте, – сказал он, когда его гнев больше не был заметен, – если бы я не был уверен, что вы знаете то, о чём я спрашиваю, я бы не задавал вам вопросов. Ещё раз я прошу вас дать мне ответ о местонахождении Рюрика Невеля.
– Ещё раз отвечаю. Я ничего о нём не знаю. Не думайте, что это тёмное место и эти люди, одетое в чёрное, могут напугать мне так, что я солгу. Я не ребёнок.
В этот миг Владимир повернулся к одному из своих людей – одному из тех, что привёл пленников, – и сказал:
– Вы знаете этого человека?
– Да, хозяин.
– И вы видели, как он дружески беседует с горбатым священником?
– Видел.
– А всё остальное, что вы мне говорили, – это правда?
– Правда, хозяин.
– Тогда опускайте «истолкователь».
По этому приказу монаха два его помощника подошли к задней стене и отцепили от стены крепкую цепь. Когда они дали цепи скользнуть по их рукам, перед столом спустился диковинный механизм. Он состоял из крепкого железного бруска, который висел на цепи параллельно потолку. На обоих концах бруска были железные полосы, снабжённые пружинами и винтами. По знаку монаха пленника подвели под брусок и подняли его руки вверх. Он немного сопротивлялся, много бранился, но скоро уступил. Железные браслеты обвились вокруг его запястий, а его большие пальцы пропустили в небольшие чаши. После того, как их закрепили, цепь натянули, и руки поднялись высоко над головой пленника. Натяжение цепи привело не только к тому, что большие пальцы потянулись вниз, к запястьям, но и скрутились. Две чаши были снабжены зубчиками, которые впивались в плоть.
