Сначала на лице графа отображалось презрение. Когда он увидел позицию противника, когда он обратил внимание на спокойствие, величавость, непринуждённость всех его членов, когда он заметил таинственный огонь в этих выразительных глазах, он понял, что имеет дело не с обычным любителем.
Наконец Конрад Дамонов отступил, и с его уст сорвался крик. Рюрик остриём шпаги коснулся его груди – остриё оказалось у самого сердца, но не вошло внутрь. Граф понял, что его жизнь больше ему не принадлежит, поскольку оружейник мог убить его, но пощадил.
– Вы хорошо фехтуете, – сказал он, пытаясь восстановить самообладание.
– И вы не новичок, – спокойно ответил Рюрик, в то же время отводя клинок.
– Давайте же, – крикнул граф, собирая все силы для следующей попытки.
И снова шпаги скрестились. На этот раз Дамонов был более сдержан. Раньше его подстёгивала самоуверенность; сейчас его вынудили считаться с силой противника. Рюрик быстро понял, что его неприятель более осторожен и стал вести себя соответственно. После двенадцатого удара граф сделал финт влево, затем в горло, а затем быстрый, молниеносный выпад в сердце. Но Рюрик с самого начала читал его, как книгу. Юноша следил за его глазами, и видел, что он метит в сердце. Движение Рюрика было почти бессознательно. Он отразил своей шпагой шпагу противника, затем быстро выкинул руку вперёд и схватил клинок врага в своё перекрестье; затем со всей силы рванул вверх и в сторону, и шпага графа пролетела через весь сарай. Она с глухим лязгом ударилась о противоположную стену и через мгновение наполовину зарылась в снег.
– Не беспокойтесь, сударь, – сказал Рюрик, когда граф отступил с поднятыми руками. – Я не нападаю на безоружного.
Руки Дамонова опустились, и краска стыда залила его лицо.
– Клянусь святым Павлом, – вскричал хирург, – считай, что ты лишился жизни; сейчас ты должен быть удовлетворён.
– Нет, нет, – смущённо воскликнул граф, чувствуя ярость и обиду. – Она просто выскользнула. Это был ложный выпад… трусливый финт. Я ещё не проиграл.
– Но сейчас твоя жизнь принадлежит Невелю. Он может проткнуть тебя, если захочет.
– Но не проткнёт, – закричал граф, прыгнув к тому месту, где лежала шпага, и хватая её.
– Господин граф, – сказал Рюрик спокойно, но с заметным презрением, – вы не можете винить меня за то, что я сделал, поскольку вы трижды пытались вырвать мою шпагу.
– Тогда попытайтесь ещё раз! – закричал Дамонов. – Заберите мою шпагу, если сможете.
