– Он непременно тебя вызовет, – взволнованно воскликнул офицер.
– И я так думаю, – спокойно продолжил Рюрик. – Ты мне поможешь?
– С удовольствием.
– Я могу направить к тебе его посланника?
– Разумеется. И как мне действовать? Что ты будешь делать?
– Снова собью его с ног.
– Понимаю. Ты не желаешь отступиться?
– Нет. Слушай, я расскажу тебе всё.
И Рюрик поведал другу обо всём, что случилось, начиная с визита графа в его мастерскую.
– Хорошо! – сказал Аларих, когда оружейник закончил. – Он вызовет тебя, и ты его накажешь. Он слишком горд. Он может справиться с людишками, которые его окружают; и, вероятно, думает, что настоящий противник тоже окажется ему по зубам. Но довольно… я исполню всё, что ты просишь.
Рюрик вернулся домой как раз тогда, когда его мать накрывала на стол. Он часто уезжал по делам, и она не задавала ему никаких вопросов.
Пообедав, Рюрик ушёл в мастерскую, где работал над ружьём, заказанным несколько дней назад. После возвращения из Кремля он ничего не сказал Павлу относительно своего дела. Сейчас он спросил его, не приходил ли кто.
– Только монах, – отозвался Павел, видимо, не считая это чем-то важным.
– Чёрный монах Владимир?
– Да, хозяин. Он пришёл утром. Хотел купить один из кинжалов с перламутровой рукояткой.
– И ты продал?
– Конечно. Он заплатил четыре дуката, и дал бы больше, если бы я взял.
– Он о чём-нибудь говорил?
– Да. Он спросил, почему вчера к нам приходил граф Дамонов.
– Вот как? Он знает о визите графа?
– Он ждал сани в трактире и подслушал, как граф разговаривал об этом со своим другом.
– Он спрашивал о подробностях?
– Да.
– И что ты ответил?
– Рассказал ему всю историю от начала до конца. Из случайно подслушанного разговора он узнал что-то об их целях, и пока он не ушёл со своими догадками, я всё рассказал ему.
– И о бумаге?
– Да, хозяин. Я рассказал обо всём – от появления бумаги, составленной герцогом, до ухода этого злобного человека.
– И что сказал монах? – серьёзно спросил Рюрик.
– Он сказал, что знает графа и что это гордый, безрассудный человек, не представляющий ценности для общества. Вот и всё. Кажется, он не очень обеспокоился; он только сказал, что поступил бы, как вы, и что справедливость на вашей стороне. Ему было очень любопытно, и я уверен, что он поддерживает вас.
– Отлично, – ответил Рюрик. – Может, и не важно, что об этом думает монах, но я, скорее, рассказал бы ему правду, чтобы не быть дурно понятым.
– Он всё понимает, хозяин; надеюсь, вы не вините меня, что я рассказал ему обо всём.
