Тот сразу почти вываливается из кабинета.
— Димка, здравствуй, вечером к вам собирался!
Он здоровее меня, всегда любил меня тискать, и многие привычки сохранил до сих пор.
— Ты пил, негодный?
— На холоде пришлось долго работать.
— И конечно, не ел! Мы на двадцать минут по соседству, — это уже секретарше.
Я получаю легкое ускорение в спину.
Тут через двадцать метров неплохой ресторанчик.
И мы уже в нем.
Швейцар с полупоклоном приветствует брата и не удерживает враждебного взгляда на мою капитанскую форму.
У многих для этого есть причины.
Местные ментовские отделения еще со второй половины 70-х стали лидерами «социалистического образа жизни» — в смысле его окончательного загнивания. И они же стали превращаться во вторую криминальную систему страны, а по мнению многих — в еще более опасную, чем первая. Центральный аппарат вначале 90-х шел по тому же пути, но пока еще со значительным отставанием, однако на всех людей в форме уже с неприязнью косили, и сейчас, от посетителей — я тоже улавливал.
Брат, всегда лучше меня знавший, что я хочу есть, быстро сделал заказ.
— Пива выпьем?.. Или крепче хочешь?
— Пива нормально. И давай я сразу начну рассказывать, а то меня в конторе могут хватиться.
— Валяй.
Я контурно изложил про похищение, про девицу и непонятное участие в этом деле кавказских людей.
— Вот по ним хотелось бы получить от тебя помощь.
— Этой публики в Москве как в лесу поганок. Фамилия?
Я назвал.
Брат, подавшись вперед, на несколько секунд замер…
— Повтори.
Я повторил и добавил:
— У них еще какой-то винный бизнес.
— Коньячный. И не какой-то. Там лучшая полиграфическая техника — какая есть в мире. Там…
— Причем здесь полиграфия? — показалось даже, что я ослышался.
— Притом, что они не только коньяк своих марок гонят. Коньячные спирты у них хорошие, запасы огромные-многолетние, а дальше — дело пищевкусовой химии и этикеток.
— Ты хочешь сказать…
— Ну-да, «мартели», всякие, «хеннесси».
— Ничего себе! А почему мы не знаем?
— Это вы в своем убойном отделе не знаете. Но главное сейчас в другом. С какой стати, подумай, они станут похищениями детей заниматься — там денежные потоки огромные. Двести тысяч долларов им что камар начихал. И депутат мой, помнишь, им прямая родня. Их клан уже многими десятками миллионов долларов ворочает. — Брат категорически замотал головой: — Никто из них пошлой уголовкой заниматься не будет.
Мы поговорили кое о чем семейном, вкусно поели и я скоро снова оказался в родной конторе.
