Старбак хмуро повторил:
- Вашингтон Фальконер – хороший человек.
- Он может себе позволить быть хорошим. Денег у него больше, чем мозгов. А теперь за пилу, парень. Или работка для тебя тяжеловата? Работа, парень, лёгкой не бывает. Хлеб насущный не достаётся легко. Берись. Скоро подойдёт Ропер, сменит тебя. Он обещал, а обещания Ропер держит.
Старбак взялся за пилу, и мучения возобновились. На ладонях вздулись водянки, ломило спину, ноги, руки, но Натаниэль рвал и рвал вниз ручку инструмента, протягивая зубья пилы сквозь толстенное бревно, бездумно и ожесточённо. Только на задворках сознания смутно билось бледное воспоминание о виденной в Бостоне паровой пиле, распускающей на доски несколько брёвен одновременно. Господи, здесь, что, о прогрессе не слыхали?
Забивая клинья во второй распил, Труслоу спросил:
- У нас война вроде намечается, да? Из-за чего сыр-бор-то?
- Права штатов. – коротко ответил Старбак.
- А попроще?
- Попроще, мистер Труслоу: Америке не нравится, как ею управляют.
- Я думал, у нас в Конституции прописано, как Америкой управлять.
- Прописано, да не всё.
- Мудришь, парень. Ты мне скажи, почему нам приходится драться за право держать ниггеров?
- О, Боже! – вздохнул Старбак.
Давным-давно он поклялся отцу не позволять никому произносить при себе гадкое слово «ниггер». Давным-давно, в другой жизни.
- Ну, так как, парень? Почему нас вынуждают воевать?
Старбак привалился спиной к стенке ямы и попробовал растолковать:
- Часть северян за то, чтобы отменить рабство вообще. Другие хотят ограничить его распространение на запад. При этом и первые, и вторые сходятся в том, что рабовладельческие штаты не имеют морального права влиять на политику страны.
- Почему негритосы так заботят янки? У них же их нет?
- Вопрос морали, мистер Труслоу. – объяснил Старбак, оттирая забитые трухой глаза припорошенным той же трухой рукавом.
- Из попадавшихся мне в жизни субчиков, разглагольствующих о морали, ни один ни на что не годился. Кроме, разве, попов. А ты сам, что, парень, о ниггерах думаешь?
- Я? – переспросил Старбак.
А, действительно, что он сам думает?
- Я думаю, сэр… Я думаю, что всякий человек, вне зависимости от цвета его кожи, имеет равное право перед Господом на счастье и уважение.
Фраза получилась до отвращения шаблонная и неживая, совсем, как у старшего брата, а Джеймсу по части ораторского искусства было далеко до их отца. Когда о правах негров говорил Элиаль Старбак, казалось, ему вторят ангелы с облаков.
