- Мне поручение показалось странным.
- Всё в эти дни странно. – заключила девушка, - К папе я за объяснениями идти боюсь. Он сейчас не в духе.
- Почему?
- Из-за Итена. Итен не смог отыскать Труслоу, а папа на Труслоу очень надеялся. Вам известно, кто такой Труслоу?
- Дядя ваш расписал. Причём, весьма мрачными красками.
- Труслоу действительно мрачный. И пугающий.
Анна испытующе взглянула на Старбака:
- Я могу вам доверять?
Юноша мысленно крякнул. Что за жуткую историю про легендарного злодея Труслоу он услышит на этот раз? Вслух же вежливо ответствовал:
- Окажите честь, мисс Фальконер.
- Просто Анна, пожалуйста. Я надеюсь, что мы с вами подружимся. То, что я вам поведаю, - секрет. Так вот: я сомневаюсь, что Итен, вообще, ездил к Труслоу. Он ужасно боится Труслоу, как и любой в наших местах. Говорит, что не боится, но боится. – девушка понизила голос, - Мне кажется, что он не ездил к Труслоу.
- Ну… - неопределённо произнёс Старбак, - Итен Ридли не из тех, кого легко напугать.
- Труслоу он боится. – она вновь взяла северянина под локоть, - Может, отец вызвал вас, чтобы послать на поиски Труслоу?
- Меня?
Анна оживилась:
- Рассматривайте это, как рыцарский поход. Всех юных рыцарей мой отец посылает бросить вызов дракону, и лишь тот, кто победит чудовище, будет с честью носить звание наиотважнейшего, наиблагороднейшего… Как вам, мистер Старбак? Хотите зваться «Старбак Наиблагороднейший»?
- Не особенно.
- Отец оценил бы укрощение дракона Труслоу.
Натаниэль молчал, и Анна повернула к дому:
- Жаль. Пойдёмте тогда, покажу вам моих пёсиков. Вы скажете, что они – самые милые в свете, и мы, прихватив корзинку с принадлежностями для живописи, отправимся к реке. Вы повесите свою потрёпанную шляпу на сук ивы, и я буду вас рисовать. Не уверена, правда, что там растут ивы, я в деревьях разбираюсь не очень.
Старбаку не суждено было увидеть собачек Анны, равно, как и попозировать ей, потому что двери парадного входа в «Семь вёсен» распахнулись, и на крыльце появился полковник Вашингтон Фальконер собственной персоной.
У Анны и Старбака перехватило дыхание. Полковник был облачён в новую серую форму и выглядел во всех смыслах ослепительно. Солнце сверкало на золотом шитье и галунах, рождало зайчиков, отражаясь в начищенной коже сапог. Пара жёлтых лайковых перчаток была заткнута за чёрный ремень, ниже которого был повязан красный шёлковый кушак с кистями. Металл ножен поражал зеркальным блеском, а жёлтый плюмаж шляпы трепетал на ветру. В целом, Фальконер производил впечатление человека, рождённого на свет прямо в этой самой форме исключительно для того, чтобы вести свободных людей к победе на поле славы. Полковник покрасовался перед оконным стеклом и горделиво осведомился:
