Эта улыбка… Ее взгляд невольно задержался на его губах, потом вновь метнулся туда, где блестели серебряные глаза.
– Моя мать хочет убить меня из-за моей связи с элементалями.
Его улыбка сразу погасла.
– Уверяю тебя, она ничего подобного не сделает.
Люция посмотрела на свою ладонь, пытаясь усилием мысли вызвать огонь. Пламя тотчас вспыхнуло.
– Неужели эта сила, которой я располагаю, уничтожит меня? Обратит во зло?
– Элементали сами по себе не добро и не зло. Они просто существуют и лежат в основе сотворения мира. Я тоже создан из них.
– И ты не злой.
Пламя горело ярко, но, когда он придвинулся ближе, на Люцию напал озноб.
Он вновь улыбнулся:
– Зло или добро – выбор самого человека, а не что-то обусловленное его природой.
– Это всегда так?
– Ты беспокоишься из-за этого? – Он сдвинул брови.
– Еще бы! – Люция свела ладони и загасила огонь. – Как мне от этого избавиться?
– Избавиться? От чего?
– От моей магии. Что, если я не желаю ее? Если хочу быть обыкновенной девушкой?
Алексиус смотрел на нее так, словно не мог уразуметь сказанного.
– Ты не можешь изменить своего естества. Элементали – его часть.
– Как ты можешь так говорить, ведь до шестнадцати лет я не чувствовала в себе ничего странного? Моя жизнь текла ровно, я временами скучала… но это! Я же кого угодно убить могу! Стоит мне подумать – и человек вспыхивает! Раньше никто не смотрел на меня с ненавистью и страхом! Мне не приходилось все время думать, как бы сдержать что-то черное и жуткое, что истекает прямо сквозь мою кожу, как яд…
– Не нужно таким образом думать о своей магии, принцесса. Это не проклятие, это дар! Многие отдали бы что угодно, лишь бы обрести такой. В том числе и многие подобные мне.
Она недоверчиво покачала головой:
– Но ведь Хранители созданы из магической энергии…
– Созданы, верно. Но применять ее с такой легкостью, как ты, мы не можем.
Люция прошла на край луга, крепко обхватив себя руками.
– Зачем тебе нужна моя магия, Алексиус?
Ей непременно нужно было это понять. Стал бы этот юноша раз за разом посещать ее, не будь она ему для чего-то нужна!
Не юноша, поправилась она мысленно. Никоим образом!
– Для объяснений уже нет времени… – Он провел рукой по бронзовым волосам и оглянулся в направлении города.
– И что же теперь?
– А ты разве не чувствуешь? Ты на самой грани пробуждения. И на сей раз ты проснешься окончательно. Я это явственно ощущаю, поскольку мне приходится прилагать все больше сил, чтобы оставаться рядом с тобой в этом сновидении.
