– Я тоже надеюсь.
Клео в самом деле очень не хотела думать, что кто-то из молодых бунтовщиков мог погибнуть. Даже та недружелюбная девица, Лисандра. Ее сделала такой боль потерь.
Как, впрочем, и всех.
Йонас отвел глаза.
– Тебе необходим сон, принцесса, не то подурнеешь. Я буду стеречь.
– Йонас… Погоди.
Он оглянулся и увидел, что она стянула с головы ленту, державшую волосы. Длинные пряди золотым водопадом рассыпались по плечам, достигая пояса. Йонас следил за ними как завороженный.
– Я должна вернуться.
– Вернуться куда? – Йонас вновь смотрел ей прямо в глаза. – В лагерь? Прости, высочество, никак невозможно. За тем местом еще долго будут пристально наблюдать. Завтра на рассвете мы перейдем в запасной лагерь.
– Нет, я не об этом. Я должна вернуться во дворец.
Он посмотрел на нее так, словно ушам своим не поверил.
– Ты все шутишь.
– Не шучу.
– Тогда позволь объяснить тебе, принцесса, чтобы не было никаких недомолвок. Во дворец ты не возвращаешься. Ни под каким видом. Дошло?
Клео принялась расхаживать туда-сюда по тесному гроту. Сердце бешено колотилось.
– Король не согласится ни на какие условия, связанные с моим освобождением. Не тот он человек, понимаешь? Тем не менее он по-прежнему хочет заполучить меня, чтобы выдать за своего сына. Строительство дороги не прекратится ни в коем случае. Если ты будешь удерживать меня, это никак не скажется на работах. Только народу погибнет тем больше, чем дольше я буду оставаться заложницей!
– Я, кажется, очень ясно выразился: на войне люди гибнут. Такова уж ее природа, знаешь ли.
– Но неужели ты не видишь, что твой план не срабатывает? Держать меня в вашем лагере – значит развязывать руки Кровавому королю, давать ему предлог для продолжения бойни. Мое похищение не развязало никаких узлов, ни для тебя, ни для меня, только грозит завязать новые. Мне нужно выйти на поисковый отряд и… – Она попыталась себе это представить. Как себя вести, что говорить, чтобы не пролилось больше крови? – И сказать, что я сбежала во время нападения на лагерь. Я потому и волосы распустила. Так они меня сразу узнают, даже в этой одежде. Они отведут меня во дворец…
– А потом что? – Его голос прозвучал резче. – Ничто ведь не изменилось!
– Ничто и не изменится, если будем продолжать в том же духе.
Йонас смотрел на нее так, словно действительно не понимал, почему она с таким жаром отстаивала свое мнение.
– Значит, трудновато показалось в лесу жить? – сказал он затем. – Страшновато и до смерти не хочется с нами уходить вглубь Диколесья? Обратно в роскошь потянуло? К ненаглядному жениху, принцу Магнусу?
