Федра, пошатываясь, подошла к поднимавшемуся Алексиусу. Он протянул к ней руки, и она, дрожа, упала ему в объятия.
– Я думала, у нас побольше времени… – выговорила она сквозь слезы.
– Свершилось, – сказал Миленье Данай.
– Да, – торжественно ответила та. – Нам будет недоставать его.
Тимофей с любопытством смотрел на бессмертную красавицу.
– О чем это он говорил, Миленья? О каких таких тайнах?
Она устало улыбнулась:
– Его разум угасал еще быстрее тела. Какой печальный конец для того, кто был среди нас одним из мудрейших!
– Кто станет следующим? – напряженным голосом проговорил Данай. – Кому из нас ждать смерти?
– Тем не менее Родичи существуют, – сказала Миленья. – Иначе не было бы и нас. И их пока еще не поздно найти.
– Ты в этом уверена?
– Более, чем когда-либо! – Миленья подошла к Алексиусу с Федрой и взяла их обоих за руки. – Утрата Стефаноса лишь теснее сплотила нас. Мы будем идти вперед, черпая силы в доверии и дружбе… Правда ведь?
– Конечно, – согласился Алексиус.
Федра промолчала.
– Ступайте же, – сказала Миленья. – И никому ни слова.
Повторять не понадобилось. Алексиус и Федра в молчании оставили дворец, а потом и город, отправившись на любимый луг Алексиуса.
Он ждал, что его подруга рухнет в траву и предастся горю, однако ошибся. Когда он повернулся к ней, Федра с силой толкнула его в грудь. Алексиус отшатнулся, потирая ушибленное место и непонимающе глядя на нее.
– За что? – вырвалось у него.
– А за то, что, развесив уши, выслушиваешь ее вранье.
– Чье?
– Миленьи, конечно, а то чье же? Кто у нас смазливая паучиха, сидящая в серебряной паутине? Кто нас всех своими россказнями опутывает? Ты же слышал его последние слова! Стефанос собирался разоблачить ее!
– Он же умирал! Он сам не знал, что говорит!
– Слушай, ты настолько ослеплен ее красотой, что совсем правды не видишь? Алексиус, она – зло!
– Знаешь, ты думай хорошенько, когда говоришь про Миленью!
– Я ее не боюсь! – Федра вскинула подбородок.
– Федра…
– Она знает про твою ведьмочку? Вообще хоть кто-нибудь знает, кроме меня?
– Что? – Алексиус так и замер.
– Про ту, чьи сновидения ты посещаешь. – На губах Федры играла напряженная улыбка. – Думаешь, я не знаю, чем ты тут в одиночестве занимаешься? Только и бормочешь во сне – Люция да Люция. Хорошенькая привычка для того, кто взялся хранить секреты! Ты что, Алексиус, в смертную влюбился? Кое-кто уже вступал на эту дорожку – только для того, чтобы заблудиться и не попасть больше домой…
