— Звучит соблазнительно, просто интеллектуально заманчиво. Только ты смотри, детка, сиди дома, никуда не ходи, а то еще пропустишь мой звонок.
— Ха-ха — о’кей, милый, — ответила та и снова набросилась на меня, подарив еще один незабываемый момент пивных объятий. Обнимаясь, снова проорала мне в ухо «МДР». Ее на этом определенно заклинило. Хотя грех жаловаться. От имени Майк меня тошнит дальше некуда. Чересчур заурядно.
Ладно, закончив обниматься и выпендриваться — естественно, на публику, — они с подружкой свалили.
Ущерб, тем не менее, был нанесен. Кусок в горло после этого как-то не лез. Пришлось встать и уйти.
Господи, как же меня воротило ото всей этой подростковости и невежества! Все, о чем я мечтал, — чтоб никто из этих людишек меня не знал. Хотел гулять, где хочу, без того, чтоб меня всюду доставали эти тупицы и бездарные пустышки, вроде этих двух. Но они были везде. Их образ жизни — беспричинно и бездумно околачиваться повсюду без дела — внушал мне отвращение. В Нью-Йорке я чувствовал себя каким-то старым. И все усугублялось отсутствием хоть чего-то вдохновляющего и настоящего.
Всю свою жизнь — двадцать два года — я провел в этой дыре, и мне не терпелось оттуда выбраться. В ту самую ночь на бульваре Белл я по-настоящему решил уехать из Нью-Йорка.
Я считаю, надо издать закон, запрещающий проводить больше какого-то времени в таких тухлых местах. По принципу — чем дольше там торчишь — тем выше налог. Или типа того.
На следующее утро мне пришлось проснуться рано — незаслуженно и беспричинно. Наступил вторник, надо было тащиться на идиотские занятия. Видимо, те, кто составлял расписание, просто кончали от мысли, что каждый долбаный вторник заставят студентов подниматься ни свет ни заря. Первая пара начиналась в восемь; пытаясь найти логическое объяснение, почему именно вторник и почему так чертовски рано, мой мозг вставал в тупик. В этих вонючих колледжах окончательно свихнулись, если думают, что полусонные студенты в состоянии воспринимать информацию в восемь утра. Впрочем, я нисколько не удивляюсь, что в Квинз-колледже ввели эту утреннюю пытку, потому что это ужасное учреждение — самое бесполезное, самое дилетантское и самое жалкое подобие института, которое я видел в жизни. Какое же это отвратное место! Даже на здание смотреть противно. Грязное, старое, все в какой-то ржавчине, обшарпанное и серое, точно как и весь город — и в нем обретались тысячи одинаковых двадцатидвухлетних посредственностей, у которых лица от задницы не отличишь. Даже преподаватели были какие-то аморфные и ограниченные. Все — раздраженные горожане, навеки застрявшие (и они это прекрасно знали) на паршивой работенке, настолько низкооплачиваемой, что они не могли позволить себе даже новой машины. Помощи там было не дождаться. Я перевелся сюда из другого колледжа — и это был мой самый глупый в жизни поступок. Уверяю вас, хуже Квинз-колледжа просто не бывает. Если думаете, что я преувеличиваю, сходите удостоверьтесь сами. Заходите, чувствуйте себя как дома. Расположен он на бульваре Киссена во Флашинге.
