Г. Сизэра вздохнул и махнул рукой.
Тогда Дамприх почти вырвал из его рук радиотелеграмму Сэнт-Клера и записку Коиноса и выбежав из губернаторского дворца, бросился к станции радиотелеграфа и телефона.
В то же время какой-то человек удалялся быстрыми шагами от последних домов Браззавиля… Он шел около часу по дороге, проложенной через поля. Придя на опушку небольшого леса, он остановился, вынул из мешка, находившегося за его плечами, две большие ракеты; к каждой из них приделал две длинные палочки, которые вырезал из соседнего кустарника. Потом он зажег фитили и ракеты исчезли со свистом в тучках, заволакивавших в тот день почти все небо.
Десять минут спустя, аэроплан, похожий на большую белую птицу, описывая спираль, спустился тихо на покрытый травой холмик, в двадцати шагах от пустившего ракеты.
Человек соскочил с сидения аэроплана и, кланяясь, сказал:
— Предводитель, вы довольны?
— Да, Альфа, я доволен! Мы можем отправиться на радиомоторный пункт и вернуться на Марс. Сэнт-Клер умер, Бастьен тоже. Я знаю, что адмирал не подозревает о существовании нашей африканской станции… Никогда экспедиционный отряд не доберется до радиомоторного поста… или если доберется, то слишком поздно: он найдет там только развалины. Вперед! Учитель будет доволен!
— Учитель силен! — сказал Альфа, кланяясь снова.
Тотчас же аэроплан поднялся и исчез в облаках, унося на радиомоторную станцию XV-ти торжествующего похитителя Ксаверии Сизэра.
Когда Сэнт-Клер почувствовал себя брошенным на палубу, он не потерял своего обычного хладнокровия. Он сохранил самообладание даже тогда, когда почувствовал, что Коинос перебрасывает его через борт.
— Я погиб! — произнеслось у него в уме.
Он закричал, но крик его был заглушен полою шубы. Сердце его страшно сжалось… Он падал… Но луч надежды промелькнул в его уме: шуба, он отдавал себе в этом отчет, вздымаясь от ветра, образовала парашют… Падать не было страшно, это был быстрый, но не смертельный спуск. Вдруг он услышал громкий крик; что-то ударило его по ногам и он перевернулся… В ту же минуту он погрузился в воду, ногами вперед, так счастливо, что не почувствовал сотрясения… А шуба задерживала его, так что он не погрузился на большую глубину…
Ясно владея своим умом и членами, он сделал необходимые движения и менее чем через минуту вынырнул на поверхность моря…
И перед ним появилось другое тело, другой человек.
Ночь была самая темная, но для глаз Сэнт-Клера Никталопа мрак не существовал. Он увидел человека и узнал его.
