Тем более, уже слишком поздно скрыть то, кем она является. Даже сейчас, старший рыбак начинает осознавать свою фантастическую удачу, хотя неверие по-прежнему отражается на его лице.
— Русалка... — его высказывание больше походит на вопрос, чем на утверждение. — Посмотри, Дон, это настоящая живая русалка !
Тот, кого звали Доном, настолько ошарашен, что забывает держать веревку. Его только что пойманная блестящая русалка падает обратно в воду, запутавшись в своем страхе и сетях.
Я решаю, что лучшего шанса мне не предоставится. Я ныряю и зову Голиафа.
— Подними меня к лодке!
Когда девочка замечает меня — еще одного человека, по ее мнению, — она кричит снова и забывает, как близка она была к освобождению от удушающего плена в виде сети. Голиаф останавливается в паре футов под ней и я поднимаю руки.
— Все хорошо, — говорю я ей. — Я помогу тебе. Я... я тоже Сирена.
Ох, Гален меня убьет.
Моего признания достаточно, чтобы остановить ее усилия. Ее глаза вот-вот могут выскочить из ее милого личика. Однако она быстро перенастраивается, отрывая взгляд от меня, чтобы сконцентрироваться на поставленной задаче.
— Нет, это не так! — кричит она, дергая за веревку слишком хаотично, чтобы добиться успеха. — Ты просто обманываешь меня. Хитрые люди.
Но она снова делает паузу и изучает воду между нами. Я собираюсь спросить, может ли она почувствовать меня, как я чувствую ее.
Внезапно, сеть выдергивают обратно вверх. Ее крики обволакиваются находящемся выше воздухом.
Я знаю, что должна сделать. И Галену бы это не понравилось.
Но я выкидываю подобные мысли из головы. Галена здесь нет, а если бы и был, то он бы ей помог. Я это точно знаю. И я не стану терять время на раздумия. Я выныриваю на поверхность.
— Эй! А ну отпустите мою младшую сестру!
Это сбивает Дона с толку и он почти упускает веревку из рук во второй раз, но добрый старый Папаша перехватывает ее и вытягивает.
— Держи ее, Дон! Ты знаешь, насколько мы теперь богаты? Затягивай ее сюда! Я разберусь со второй.
Отлично. Сирена думает, что я человек, а люди думают, что я Сирена.
— Отпустите ее или я вызову береговую охрану, — заявляю я куда увереннее, чем себя чувствую. Как ни крути, мы с ней непохожи. У нее красивые черты Сирены, в то время как я наверняка выгляжу плавающим трупом. Но игра ведь стоит свеч, верно? — И наши родители прокуроры.
Этого хватает, чтобы приправить их энтузиазм щепоткой сомнений, отражающихся на их лицах: Русалки разговаривают? Они знают как вызвать береговой патруль? У них есть связи с прокурором? Что это только что было?
