Мы присоединяемся к другим как раз вовремя, чтобы увидеть, как Рейна бросается на шею Торафу. Я не могу удержаться от улыбки, когда они целуются. Это как смотреть "Красавицу и Чудовище". И Тораф при этом не Чудовище.
Затем мы с Рейной наблюдаем, как четыре плавника — весь наш мир — уплывают от нас. Когда их силуэты растворяются в темной воде, мои нервы почти на пределе.
— Ты все еще чувствуешь их? — спрашиваю я Рейну. Будучи наполовину человеком, мои способности зондирования только в половину так сильны, как у полнокровной Сирены.
Она закатывает глаза, глядя на меня.
Я решаю поступить правильно и не подкалывать ее сейчас. На Рейну сейчас многое навалилось. С прибытием мамы на территорию Тритона, там, наверное, начнется безумие, так как мама недавно восстала из мертвых и прочее, а ее муж, Тораф, будет в самом центре этого безумия, когда все случится. Да, и ее совсем не устраивает статус няньки для малышки Эммы. Она терпеть не может оставаться в стороне.
— Ты думаешь, твоя сумасшедшая мамочка опять возьмется за старое? — она поворачивается ко мне. — Разве не поэтому ты спрашиваешь?
Ааа, так она все еще злится на маму из-за всех неприятностей по ее вине. Они действительно друг друга недолюбливают.
— Потому что на хвостах нет карманов. И у нее нет всех этих удобных местечек, где можно припрятать другой нож.
— Моя мама не прятала нож, Рейна. Она его мыла. Гален застал ее врасплох. Он нас обеих застал врасплох. Это был рефлекс, вот и все.
Я с вызовом смотрю на нее, но она бросает мне всего лишь испепеляющий взгляд, оставляя свое лицемерие при себе. Мы обе знаем — это дерьмовое оправдание ничем не лучше тех, которыми обычно от нее отделывается Тораф.
К тому же, это действительно был рефлекс. Мама и правда думала, что я в опасности, решив, что Гален собирается ее арестовать как Сирену-беглянку. Она должна была передумать целую кучу вещей за те две секунды, между ее реакцией и словами Галена: "Вам придется многое объяснить, Налия".
Я была поражена не меньше остальных, когда она вытащила нож из мыльной воды и бросилась с ним на Галена. Так поражена, что и на дюйм не сдвинулась со своего места, не попытавшись помочь ни Галену, ни маме. И не повернула наконечник гарпуна Рейны в правильном направлении, чтобы она смогла выстрелить хотя бы в кухню, вместо ни в чем неповинного дивана.
Может быть, Рейна до сих пор зла, вспоминая это. Может быть, она думает, что я должна была помочь.
Может мне и стоило бы выбить все эти сопли из нее в конце концов.
