Ярославские обыватели взяли со своего генерал-губернатора принца Георга письменную клятву в том, что ни он сам, ни его жена Екатерина Павловна ни при каких обстоятельствах не покинут город. Георгу, трепещущему от мысли о грозной мести завоевателя Европы, оставалось только молиться. Что он и делал – в то время как его жена энергично занималась эвакуацией детей, документов и материальных ценностей, на собственные средства формировала народное ополчение и писала брату-императору гневные письма, используя выражения, которые Александр не простил бы никогда и никому, кроме любимой сестры.
В отличие от всего окружения царя, которое, за редким исключением, после занятия Наполеоном Москвы требовало мира, Екатерина была непреклонна и настаивала на продолжении Отечественной войны. И именно ее мнение оказалось для Александра определяющим.
Пока Наполеон тщетно ждал в Москве предложений о мире, силы его таяли; силы же русских день ото дня росли.
К середине октября Наполеон приказал стянуть все французские корпуса к Москве. Он все еще мечтал о решительном демарше в сторону Ярославля, но его маршалы воспротивились этому. Осторожная попытка продвинуться в ярославском направлении привела к встрече с народным ополчением, в результате чего французы потеряли около тысячи человек убитыми и ранеными – потеря, с наполеоновской точки зрения, незначительная, но при сложившихся обстоятельствах весьма и весьма неприятная. Наполеону пришлось отказаться от своих намерений.
19 октября он начал отступление из Москвы.
Екатерина Павловна в глазах губернских жителей стала героиней и победительницей.
Ее сконфуженный муж скончался в декабре 1812 г.
Обретя свободу, Екатерина Павловна тут же вернулась под крыло к царственному брату. Она даже сопровождала его в заграничном походе, пленяя Европу своим женским очарованием, искрометностью ума и свободой обращения с великим русским императором.
* * *
– Вот такая история, – закончил Карл. Он осторожно высвободил свою руку из пальчиков Ирины Львовны, которая как бы невзначай, находясь под впечатлением рассказа, вцепилась ему в ладонь острыми ноготками.
– А что… – начала было Ирина Львовна, но тут в гостиной появился дядюшка Дмитрий Сергеевич, с трудом волочивший уставленный чашками и тарелками поднос. Пришлось оторваться от Карла, встать и помочь ему накрыть на стол.
Мужчины выпили за знакомство смородиновой настойки домашнего приготовления, причем, как с гордостью отметил дядюшка, не на водке, а на чистом спирту. Ирина Львовна, зная, как Карл относится к крепким спиртным напиткам, затаила дыхание: стоит ему сейчас отказаться, и все, пиши пропало! Дмитрий Сергеевич решит, что гость его не уважает.
