– Ах так?! – вскипела Ирина Львовна.
Очередные претенденты на скамейку, солидная пожилая пара, отшатнулись и решили на всякий случай уйти из сквера совсем.
– Логику, значит, включить! Хорошо. Я включу. А ты выключи свою нордическую невозмутимость и попробуй хотя бы раз в жизни полностью довериться интуиции! Неужели ты не чувствуешь, что у этой истории есть будущее? Неужели не понимаешь, что история графа и Аннет не может, просто не имеет права закончиться ничем?
Карл широко раскрыл свои ставшие совершенно темно-синими глаза и уставился на нее так, будто в первый раз увидел. Вообще-то так оно и было – никогда еще за все время их знакомства он не видел суховатую, сдержанную, холодно-ироничную как к ученикам, так и коллегам (за что те единодушно прозвали ее Воблой) Ирину Львовну в подобном возбуждении.
И с чего, спрашивается, она так разошлась? Он же обещал ей помочь в поисках. А раз обещал, то сделает. Сделает – в любом случае, независимо от ожидаемых результатов. И она это знает.
– Откровенно говоря, ничего подобного я не чувствую, – осторожно произнес он. – Но готов согласиться, что дальнейшие письма твоей прабабки могут содержать информацию о моем прадеде.
– Спасибо и на этом, – горько усмехнулась Ирина Львовна.
Тут ей в голову пришла мысль до того, на первый взгляд, нелепая и странная, до того не свойственная ее вообще-то трезвому, уравновешенному и здравому рассудку, что она замолчала и даже отвернулась от Карла.
Карл терпеливо ждал. Потом, несколько встревоженный, положил руку ей на плечо.
Ирина Львовна мужественно преодолела искушение – повернувшись, коснуться ее губами.
– Если ты так уверен в собственной правоте, – медленно, по-прежнему не глядя на Карла, произнесла она, – я предлагаю пари. Я утверждаю, что у моей прабабки с твоим прадедом были любовные отношения и что в письмах мы найдем тому доказательства. Ты утверждаешь, что твой прадед хранил верность этой своей Мирославе… по крайней мере в том, что касается Аннет.
– Да, я так полагаю, – помедлив, отозвался Карл.
– Значит, ты согласен? – Она по-кошачьи быстро взглянула на него.
– Ну, если тебе так хочется. – Карл пожал плечами и убрал свою руку с ее плеча. – На что будем спорить?
– Разумеется, на «американку»!
И Ирина Львовна протянула ему свою узкую, почти не дрожащую ладонь.
Карл внимательно посмотрел на нее.
– «Американка», если не ошибаюсь, означает исполнение любого желания? – уточнил он.
– Именно. А тот, кто, проиграв, откажется, – тот трус и недостойная личность. Слышал, наверное, что карточный долг – это долг чести? Так вот, в «американке» все гораздо серьезнее…
