— Я — муж! — закричал Крольчатников. — А это — друг! Ты что, падла, в моем доме — друзей бить? Я, значит, за порог, а тут — мужики! Видал, Стас?
Тот потирал подбородок и повторял, перебивая Крольчатникова:
— Я пришел, можно сказать, с приветом, а меня — по морде?
Крольчатников на правах хозяина протиснулся вперед, загородил друга собственным телом и, ткнув в Маню пальцем, гневно крикнул:
— Я шел к жене, а пришел к старой шлюхе!
— Что ты сказал? — завопила Таня не своим голосом и махнула рукой возле его физиономии. До самой физиономии она не дотянулась, но очки ей сбить удалось.
Крольчатников беспомощно заморгал глазами, но Сёму, как крупный предмет, он все-таки различил. Впрочем, Сёма и так понимал, что драки не миновать.
— Ты что здесь делаешь? — Крольчатников сгреб его за грудки и тряхнул с такой силой, что Сёма обмяк и повалился на пол, утянув за собой обидчика.
На полу было тесно — повсюду валялись опрокинутые стулья и табуретки, и даже книжная полка, успевшая под шумок свалиться со шкафа.
В странной скрюченной позе противники барахтались, задыхаясь от взаимной ненависти и пыли и колотя друг друга, насколько это позволяла им свобода движений.
Лёва, держа в обеих трясущихся руках газовый баллончик, тщетно пытался подобраться поближе к Крольчатниковской физиономии: ему мешало ограждение вокруг боевой площадки и, кроме того, Крольчатников бился, лежа на Сёме, почему и лицо его было все время опущено вниз, к полу.
Лёвушка от отчаяния схватил врага за волосы, потянул назад и тогда брызнул несколько раз у него перед самым носом. Борцы разом обмякли и затихли. Да и сам Лёва, схватившись за голову, едва доковылял до кушетки. Таня и Маня кинулись разнимать неподвижные сцепившиеся тела. Однако они уже так переплелись и перепутались, что трудно было разобраться в принадлежности их рук и ног. Оба были плотные, широкостные, неподъемные…
Единственное, что удалось, это перевернуть их на бок. Так они лежали и смотрели друг на друга мутными ядовитыми глазами.
Наконец Крольчатников громко чихнул. Чихнул и Сёма. Тогда Крольчатников чихнул дважды — Сёма откликнулся ему двойным чихом.
— Ну чего ты стоишь бессмысленно? — Маня накинулась на Стаса. — Помоги же их растащить.
Стас не без труда разжал пальцы Крольчатникова, вцепившиеся в Сёмин воротник, и, перехватив его руку чуть выше локтя, принялся рывками поднимать друга из лежачего положения. Рука Крольчатникова поднималась, следуя усилиям Стаса, однако на разбросанное по полу отяжелевшее Крольчатниковское тело это не произвело никакого эффекта: казалось, рука живет какой-то самостоятельной жизнью и прикрепляется к плечу только для приличия, для вида. Но такое впечатление оказалось ошибочным: Крольчатников вдруг дернулся всем туловищем, испуская протяжный вопль:
