И показалось, что ничего больше не осталось. Совсем.
Только его жаркие губы — на моих в пламенном поцелуе, который сменился следующим, а потом — еще одним.
Только его руки, с небывалой нежностью, скользящие по моему телу. Изучающие, ласковые, заставляющие терять рассудок снова и снова.
Только песок в волосах и запах пьянящих роз.
Только бездонное, словно опрокинутое, бархатное небо, усыпанное яркими мерцающими звездами, и шелест морских волн, набегающих на песок.
И какое-то небывалое чувство, которое я никогда не испытывала до этого. Так люди взлетают высоко-высоко, к солнцу, которое наполняет тебя собой, и с замиранием сердца, падают в небо, не стремясь возвращаться обратно.
После этого первого безумия, Лир иступлено целовал мои плечи и лицо, а я чувствовала любовь. Его любовь. Безграничную, как это небо над головой или море, шелестящее о чем-то своем. Светлую, как звезды. Сильную, как молния.
И хотелось еще раз нырнуть в это безумие с головой, забыться и не думать о том, что будет дальше. Лир застонал, посмотрел на меня долгим взглядом, и безумие повторилось. Снова. И каким-то образом он угадывал каждое мое желание. Снова. И не стало границ и запретов. Может, это и есть свобода? Или это — любовь? А может это одно и тоже? Я не разобралась. Важным казалось только то, что происходило между нами. Поцелуи, ласки, объятья.
Мой. Не отдам никому. Только мой.
Желанный. Любимый. Родной. Единственный. Светлый.
Лир посмотрел на меня так, словно услышал все мои мысли, и ответил на них еще одним долгим поцелуем.
Как же многое мне хотелось сказать ему. Например, что я люблю его. Очень. Сильно. Хотя, это он итак знает. Наверное. Или, что я умру без него. Иначе не смогу. Не представляю, как без него жить. Тоже знает. Наверняка. Или то, что он — мое солнце. И без него я — не я. Только с ним я становлюсь собой.
И снова этот его сводящий с ума взгляд, с несчетным количеством обжигающих поцелуев.
Это была самая долгая и немыслимая ночь в моей жизни. Самая прекрасная, самая чудесная, самая долгожданная. Такая, о которой я мечтала всегда. Та, которой у меня никогда не могло быть. Но она была. Стерлись границы, и ушел далеко и надолго разум, оставив меня разбираться с моими чувствами. Не было стыда, не было страха, не было ничего, кроме любви, которая превратила кровь в вино.
Мы очнулись только тогда, когда небо стало розоветь. Лир приподнялся на локте, теребя локон моих волос, посмотрел на море, погладил по моей щеке пальцами, наклонился и нежно поцеловал в опухшие губы, а потом подхватил меня на руки и пошел к воде. Зачем? Так хорошо было с ним рядом. Просто лежать и смотреть в его серые глаза. Не хочу никуда. Особенно сейчас.
