— Не объясняя обстоятельств? — уточнил лорд Морден.
Глаза лорда Шерингема засияли сильней.
— Боюсь, сэр, небольшие детали были опущены.
Отец и сын встретились глазами, и, казалось, лорд Морден готов улыбнуться. Тут же, словно ругая себя за слабость, он отвернулся и снова принялся шагать по комнате.
— Нет, Арман, — сказал он. — На этот раз ты зашел слишком далеко. Я и раньше предупреждал тебя, что ты переходишь все границы приличия. Видит Бог, я пытался быть с тобой терпеливым, но все бесполезно. Каннинг рассержен, серьезно рассержен, и кто его упрекнет?
— Будь Каннинг сильным, он послал бы прусского посла ко всем чертям, — пожал плечами лорд Шерингем.
— Каннинг никогда не был сильным человеком, — бросил лорд Морден.
— И это не единственная слабая фигура в кабинете, отец!
— Я знаю, — ответил лорд Морден. — Я прекрасно это знаю, и довольно, Арман: я хорошо знаю твои уловки. А вызвал я тебя не только для того, чтобы упрекнуть за то, что ты натворил вчера вечером. Ты узнаешь, какое решение я принял относительно твоего будущего.
Лорд Шерингем поднял брови:
— Это интересно, отец. Можно мне сесть? Я устал стоять так долго.
Лорд Морден вдруг с силой ударил кулаком по столу:
— Черт возьми, Арман! Почему ты всегда так легкомыслен? Я терпеть не могу все это: твой щегольской вид и манеры. Ты идешь по жизни зевая, будто здесь нет ничего, достойного внимания. Я говорю с тобой о твоем будущем, а ты заявляешь, что устал стоять. Неужели в тебе нет никаких чувств, никаких эмоций?
Лорд Шерингем томно опустился в кресло и вытянул длинные ноги.
— В последний раз, отец, вы посылали за мной, чтобы побранить за избыточную эмоциональность.
— Тогда речь шла о женщинах, — парировал лорд Морден. — В этом отношении твоя репутация упала ниже некуда. Леди Колдсворт грозилась пожаловаться королеве, как ты обошелся с ее дочерью, а о твоих вечеринках в Морден-Хаус судачит весь город.
— Люди обо всем судачат, — мягко заметил лорд Шерингем.
— Что ж, больше у них не будет повода, мой мальчик, — решительно произнес лорд Морден. — А теперь слушай меня!
— Хочу напомнить вам, отец, что я уже давно это делаю, — учтиво ответил лорд Шерингем.
Лорд Морден посуровел; он молча сел в кресло во главе стола и строго взглянул на сына.
Они мало напоминали друг друга, разве что твердой линией челюсти и широкими плечами. Под идеально сидящим камзолом лорда Шерингема безошибочно угадывалась сила рук и гибкая фигура; лорд Морден, тяжелее и крепче сложенный, в юности, однако, тоже был отличным спортсменом. Он гордился своей силой и с удовольствием вспоминал те дни, когда успешно участвовал в скачках с препятствиями и в боксерских поединках, а шпага принесла ему славу одного из лучших фехтовальщиков страны. Но он не любил Лондон, и его все больше раздражало, что сын проводит так много времени в беспутной светской компании принца.
