— Это вы все о бывшем участке Кармацких? А, извиняюсь, вы случайно не репу собрались в совхозе сеять? — спросил беспокойно ерзавший все время на стуле заврайзо Макар Шмурыгин.
— А вы не паясничайте. Здесь не Куяндинская ярмарка, а бюро районного комитета. Это — во-первых,— строго сказал Азаров, на мгновение поглядев в упор на Шмурыгина.— Теперь — во-вторых. Очень печально, что с первых же шагов мы с парторгом оказались на этом бюро в какой-то мере в оппозиции к районному комитету, что ли. Однако я считаю своим долгом сказать здесь честно и прямо, что, вопреки вытекающей отсюда установке, дирекция вынуждена будет принять решительные контрмеры.
— О каких контрмерах речь? — спросил насторожившийся Чукреев.
— Мы переселять хуторов не будем,— коротко и просто ответил Азаров.
— Сильны! — послышался чей-то голос. Было неясно, прозвучало ли это в осуждение или в одобрение позиции, занятой Азаровым и его товарищами.
— Ни в коем случае. И прежде всего потому, что это не вызвано причинами политического и экономического порядка. А еще проще сказать — потому, что все это просто-напросто глупо,— продолжал Азаров.— И потом, еще одно важное обстоятельство. Зачем же без видимой нужды тратить сотни тысяч рублей государственных денег на переселение двух русских хуторов за сотню километров в степь и в то же время бок о бок с зерносовхозом благоустраивать точки оседания бывших кочевников — казахов?
— А вы что же, против политики оседания казахов?— спрятавшись за широкой спиной председателя райисполкома, снова поддел Азарова Макар Шму-рыгин.
— Помилуйте, я не глупее вас,— огрызнулся Азаров и, заметив, что Чукреев готов его перебить, поспешно добавил: — Я уже не говорю о том, что самим фактом ничем не оправданного переселения хуторов с их обжитого места в глубинную степь мы даем лишний козырь в руки классового врага против нас же с вами, против нашей партии, против народа.
— Товарищ Азаров! — повысил голос Чукреев, предупреждающе постучав о стол зажатыми в горсть карандашами, поспешно схваченными из подставки.— Вы начинаете забываться. Это уже похоже на политическое обвинение бюро районного комитета партии. Считаю долгом напомнить вам, что земельный массив, о котором вы так горячо и не очень доказательно твердите здесь со своим парторгом,— это солончаки. Непахотоспособная земля. Вы, видимо, плохо знакомы с почвенной картой почвоведа Румянцева.
— А у меня есть основания не доверять этой карте,— сказал Азаров.
