Последнюю фразу она произнесла вслух, и доктор, кивнув, откинулся в глубь сиденья, устало потирая переносицу:
– Знаешь, милая, не нравится мне все это. Ты с графом вроде сдружилась. Может, говорил тебе что? В шутку, а может, всерьез? Его и так каверзы что-то в последнее время подстерегают… Не могу я, конечно, вот так утверждать, что это какое-то преднамеренное отравление! – Доктор нерешительно помолчал. – Но я уже совершенно четко поговорил сейчас с графом, указывая, чтобы он как можно серьезнее отнесся к моим словам. Поспрашивал про его жизнь. Даже про врагов каких спросил. И, видишь ли, Наталья, – смеется! – Никольский горестно взмахнул руками. – Расхохотался так. Сказал, что у меня от долгой практики уже видения начались… И это мне-то такое сказать!
Наташа в прямом смысле прикусила язык, на кончике которого вертелись уже готовые сорваться слова с подробностями про плохо подкованную лошадь, о переживаниях Митрофана, о Васиных исследованиях. Она просто сидела в бричке Никольского, трясясь в такт ухабам, и молчала.
«Ведь граф не рассказал доктору, что я, даже мы, ведем расследование странных происшествий, что мы озаботились ими всерьез. Не рассказал. Интересно почему? Уж кому как не ему? Но тогда и я пока Никольскому ничего не скажу. Но уж графу скажу непременно! Сегодня грибы, а завтра что? Все это странно и страшно. А если он опять станет смеяться, то напрямую пойду или к тайному советнику, или в полицию».
И она твердо решила серьезно с Сашей побеседовать, тотчас как только увидит.
– Я поговорю с ним, – сказала она вслух. – Не беспокойтесь. Он меня выслушает.
Никольский вздохнул:
– Попробуй, Наталья. Я уж и не знаю, что делать. Не к исправнику же бежать – за дурака примут. Эка невидаль – человек от грибов помер! А может, и правда все-таки от грибов… – Доктор, что-то бормоча про себя, откинулся на спинку сиденья и спустя минуту уже дремал.
Глава седьмая
Еще о странном господине. План действий. Закат над уездом. Антон Иванович и подвал
Оказавшись дома, Наталья почувствовала, что от всех полученных за день новостей она уже совершенно не способна ясно мыслить. А подумать над всем этим нужно было обязательно. Эх, надо бы Васю запиской вызвать. Да куда уже – вечереет…
Наскоро поужинав в одиночестве – князь уехал к приятелю – она поднялась к себе в комнату и открыла дневник.
Ровные быстрые строки ложились на бумагу, описывая события последних дней. И если предыдущие страницы содержали такие записи, как: «Привезли бордового бархата обрез на то платье, которое я в журнале видела», или «Приняла роды у кошки. Ура! Все живы. Самого шкодливого отвезу Князевой, как подрастет», – то сегодняшний текст был похож на план боевых действий: «Пистолет отдан на изучение. Вася знает» или «С кем же посоветоваться? Очень много неясного происходит». Или уже совсем лаконичное: «Тайный советник – угу». Наташа просмотрела написанное. В голове немного прояснилось, показалось даже, что некое пустое пространство образовалось. «Свято место пусто не бывает», – подумала она с некоторым опасением. И тут же вспомнила свой сегодняшний визит к Феофане Ивановне и поймала себя на некоем раздражающем ощущении… Будто упущен был какой-то момент. Важный момент. Она постаралась сосредоточиться на этом своем ощущении и стала вспоминать, воскрешая в памяти картинки сегодняшнего дня: «Вот доктор рассказывает мне о грибах… Дело действительно какое-то совсем нехорошее… И как Дуняша про Максима закричала! Вот с этим криком все из головы и выскочило! Ведь приезжала к тетушке с целью какой-то! Так, Наташа, вспоминай… До Дуняши сидели, и тетушка все жаловалась на… А!»
