– Долог будет рассказ.
Костромин сел – готов, мол, слушать.
Иван Петрович достал из потайного места крохотные фигурки и поставил на стол.
– Сии фигурки для театрального действа леплены из воска, а буду лить оные из серебра. Действо фигур механическое. Сопровождает его музыка на манер часовых курантов. Вся эта хитрость мною обдумана с полным тщанием.
Кулибин разбросал по столу сотни нарезанных из игральных карт замысловатых колесиков, шестеренок, штифтов.
– Частей потребно много сотен – литых, резаных и на станке точенных.
– А почему фигуры размером столь мизерны? – полюбопытствовал Костромин.
– Тому причина важная. Весь механический театр помещу в часы чуть поболе утиного яйца. С одной стороны того яйца циферблат, а с другой – театральное действо ежечасное, при музыке курантов. Такого художества и в граде столичном не видано. А по описаниям иноземных чудес в «Санкт-Петербургских ведомостях» усмотреть изволите, что ныне фигуры механические особо модны. Однако, полагаю, подобного механического театра в малых часах и вовсе на свете нет. Припасов же на те часы и на всю механику, хоть размером она и мала, надобно превеликое множество. А цена на припасы высокая. То моя первая печаль. Труда положить надобно более двух годов. И то моя вторая печаль. Чем семейство буду кормить?
Услыхав, что подобного художества в столице не видано, Костромин вскинул голову и стал в нетерпении перебирать пальцами.
– А много ли, полагаешь ты, Иван Петрович, на работу потребно издержек?
– Сосчитано. Припасов, да мастерам за поделки, да подручному плату, да в содержание мое и семейства считаю рублей до тысячи надобно.
– Деньги немалые!
– Кабы малые, так и забота была бы невелика. Впрочем, не только в столице – в Макарьеве, на ярмарке, не поскупятся и много более тысячи заплатить за такую диковину.
– Не о прибыли разговор. Слушай, Иван Петрович. Ты на важную мысль меня навел. Ведом мне секрет: собирается императрица объезжать свои земли. И будет в Нижнем Новгороде. Срок же до прибытия царицы, отписывали господину губернатору, два года. И согласен я до тысячи рублей издержать, чтобы диковинный театр поднести государыне. – Помолчав, прибавил: – Славы же твоей прятать не намерен, и подношение будет совместное. Твердо ли веришь в удачу отважной твоей мечты или в сомнении к делу приступишь?
Иван Петрович ответил не сразу. Большой груз – дать нерушимое слово. Сомнений у него не было, хоть замысел и не в пример мудренее прежних.
