Она разглагольствовала, пока Хантер не налил ей чашку кофе, забрал сливки, плеснул немного и поднес кружку к ее губам, заставляя выпить.
Пока он это делал, серебристые глаза сияли весельем.
После первой чашки она почувствовала себя превосходно.
Мэй бросила взгляд туда, где возле огня сидел Хантер. Что он читает такое, что заставило его так увлечься? Он не поднимал свой безупречной формы нос от книжки часами.
Мэй прищурилась, чтобы прочесть название. Это был один из ее любимых авторов, женщина «пишущая так горячо, как паровое отопление». От ее любовных сцен краска на стенах могла бы пойти пузырями. Улыбаясь, Мэй вернулась к своему собственному сочинению.
Хантер закрыл книгу и прислонился спиной к стене хижины.
Он сделал поистине невообразимое открытие.
Он только что понял, что все эти годы почти ничего и не знал о женщинах. Во всяком случае, что касалось этих книг.
Как и большинство мужчин, он всегда предполагал, что женщины хотят того же самого, что и мужчины. Сейчас же он понял, что они жаждут нечто иное. Нечто полностью другое. Нечто большее.
Они действительно ведутся на чванливых, «тащащих-их-за-волосы-в-пещеру», «мальчик-по-соседству» типов? И что это значит? Как один мужчина может быть всеми этими парнями?
Мужчина, смотрящий из-под тяжелых век, какого бы черта это бы ни значило, превращал их в… Хантер попытался вспомнить, как последний автор выразил это. «Чашку маисовой каши».
И эти любовные сцены.
Мама мия.
Они лежат даже за пределами его фантазии. Поскольку Хантер всегда гордился собой как мужчиной с великолепным воображением, особенно в постели, он был впечатлен. Я обнаружил здесь кое-что.
Это же детальный план! Множество инструкций. Ожидающих в каждом книжном магазине, супермаркете и аэропорте, чтобы любой достаточно сообразительный парень обнаружил их.
Его взгляд остановился на Мэй. Роскошная, мягкая, сладко пахнущая Мэй. Совершенно-не-замечающая-своей-собственной-притягательности Мэй. Которая заставила его отвердеть, словно камень, одним взмахом ресниц этих сексуальных зеленых глаз.
Хантер озорно улыбнулся. Теория, по крайней мере, была достойна испытательного пробега.
Этой ночью Хантер вышел из душа, завернувшись в покрывало.
Он уселся у камина и притворился, что читает. Дважды убедился, что покрывало соскользнуло с его плеча и вниз с одного бока.
Мэй закончила последнее предложение в главе и с удовольствием закрыла компьютер.
- Ну, на сегодня хва…
На Хантере, сидевшего у огня не было ничего, кроме пушистого стеганного ватного одеяла. Мэй сглотнула.
