Лоис на секунду прикрыла глаза и вновь посмотрела перед собой.
- Он прав, Марк. Если у тебя были трудности, ты должен был прийти ко мне прямо, а не скрываться.
- Я не мог этого сделать. Но сейчас… Лоис, я хочу вернуться.
Девушка покачала головой:
- Когда ты вышел через эту дверь, между нами все было кончено.
- Но я все еще люблю тебя, Лоис.
Тристан поднялся. С него определенно хватит.
- К несчастью для тебя, ты потерял всяческие права на это счастье, когда предал ее. В любом случае, она не любит тебя. Правда, моя Единственная? - Ему даже не требовался ответ девушки. - Она никогда не любила тебя по-настоящему. Можешь идти.
Лоис открыла уже рот, но точно не была уверена, должна ли отругать Тристана за непрошенное вмешательство в чужие дела или лучше подтвердить истинность его слов.
Он же принял молчание девушки за одобрение и вновь обратился к Марку:
- Возможно, ты меня не расслышал. Я говорю, ты можешь уходить.
Взгляд Марка переходил от Лоис к ее неожиданному защитнику.
- Родственник, - выдавил наконец раздосадованный мужчина. - Ну конечно…
Он стремительно покинул дом, хлопнув дверью.
- Там, откуда я прибыл, есть поговорка «прощай, недобрый ветер». Думаю, она подходит к случаю, Лоис Эд.
Лоис неохотно кивнула в знак согласия. Она подняла миску и водрузила ее на телевизор. Тристан присел рядом на софу и время от времени тянулся за горстью попкорна. Он сохранял молчание.
Это снова случилось в середине ночи. Недоброе время.
Они лежали, тесно сплетаясь. Как и должно было быть, изгибы ее тела идеально подходили к его собственным. Руки Тристана обвивались вокруг Лоис, когда он проснулся. Весь целиком и полностью он горел. Он пылал. Его тело гудело от неизвестной энергии, обжигающей, пронзающей, словно разряд молнии. Но хуже всего было его мужскому органу.
Он набухал и пульсировал. Неужели предстоит умереть от этого страшного недуга? Он боялся, что так и будет.
Лоис пробормотала во сне что-то непонятное и еще теснее прижалась к нему. Тристан ощутил гладкость кожи ее спины и ягодиц и подавил стон, полный неясной муки.
Ведь он лицом к лицу сталкивался с чужеземными захватчиками, сражался за собственную жизнь и счастье своего народа. Он должен быть сильным. Стиснув зубы, мужчина пообещал себе, что все стерпит.
Ночь тянулась для него медленно, в изнуряющих мучениях.
Когда первые лучи солнца заглянули в окно спальни, Тристан лежал весь в испарине. Ему не стало лучше. Наоборот, боль усилилась необычайно.
