Одно слово – из хорошей семьи. Она с благодарностью глянула на своего Аполлона, взяла с полки томик (надо же – и тут Бродский), полистала, подумала о своём, подытожила: точно, невиновен, и смиренно села пить чай. В тот самый вечер Соня отдала ему ключи от своей квартиры. Пусть приходит в любое время, и если её нет, может подождать. Живая душа в доме – это хорошо. И он ждал, лежал на полу ковриком возле кровати, готовил ужин, выносил мусор, читал. Период гармонии и синхронного молчания вдвоём. Близились Новогодние праздники. Они выбрали ёлку, затащили на балкон. Украсят позже, вдвоём.
Двадцать восьмого декабря её Аполлон не вернулся с работы. Сердце ёкнуло, почуяло недоброе. Он не пришёл на следующий день, ни тридцатого, ни тридцать первого.
В Новогоднюю ночь она откупорила бутылку шампанского, легла в постель и включила телевизор. На звонки не отвечала. Пила фужер за фужером, заедала сладким. Игристая жидкость пузырилась внутри, и ей казалось, что она похожа на того смешного Водяного из мультфильма, с которым никто не хочет водиться. Первого января Соня очнулась и поняла, что жизнь надо кардинально менять. Ей надоели город и собственная судьба в нём. Она не плакала, просто молчала и думала.
Умные подруги её не узнавали. Соня похудела, глаза потухли, и даже голос изменился и потускнел. На вопросы девушка отвечала неохотно и односложно и смотрела как будто сквозь них. Активистка Светик решила выяснить на счёт Аполлона. Светик подбила мужа сходить в казино, пока суть да дело, переговорила кое с кем из завсегдатаев. Аполлона здесь хорошо знали. Нервный игрок. Ситуацией никогда не владел, страсти брали верх над разумом. Перед Новым годом проигрался в прах, заложил фамильные драгоценности и чуть было не остался без квартиры, но тут вмешались родители. Действовали, как погорельцы, спасали главное – сына. Долг отдали. Квартиру выкупили. На мелочёвку, то есть бриллианты, средств не хватило. Аполлона определили лечиться к наркоманам, а потом отправили куда-то в горы. Живёт в коммуне, молится, работает. Он неплохой, умный, образованный, на первый взгляд, обычный человек, а изнури – червь точит.
Светик собрала подруг, устроила совещание. Соню они корили: ходит, как блаженная, улыбается. Где только она их находит? Глядишь, старой девой останется. Хотели подругу вызвать «на ковёр», но пожалели. Как-нибудь образуется, время лечит, и разошлись по своим благополучным мужьям.
Соня ходила на работу, проделывала всё тот же, теперь скучный путь, возвращаясь, не спешила, смотрела на плавное течение реки, слушала воду. Что творилось в её хорошенькой головке, никто не знал. Она избегала всех – сослуживцев, подруг. На телефонные звонки отвечала вяло и по сути, без обычных дамских отступлений в никуда. Мужчины перестали оглядываться и смотреть ей вслед. Она двигалась, как старуха, и в жестах появилось что-то совсем мелкое. Вскоре о ней почти забыли.
