ри… Постепенно позабыла все языки, которыми владела, научилась болгарскому, но на слух воспринимала плохо…
* * *
— Лазар, — сказала Марина тихо, — Вы не любите меня и уже не захотите жениться на мне… Я не поеду с вами… Ага Лазо простит меня… Я плохо поступаю… Я даже не очень хочу видеть ага Лазо и ка Алики… Я люблю вас больше, чем их… Но судьба и так наказала меня… Но… и милостива судьба… Мне здесь хорошо… со мной хорошо обращаются… Может быть, когда я все это говорю, я даже нарочно хочу сделать вам больно, даже в чем-то помешать вам… Это я очень плохо поступаю, я знаю… но судьба уже и так наказала меня… Я знаю, у вас свои планы… Я не всё в них понимаю… Да, наверное, вы и сами не всё понимаете в том, что происходит… Но я не хочу, чтобы для меня отсчитывалось то же самое время, что и для многих… Я всегда буду представлять себе, что вдруг когда-нибудь начнется время моё… для меня одной… Для каждого — своё… а не одно — для всех… Помните, конечно, эту легенду о Часовом холме… о Сахат тепе?…
— Какая у вас память, Марина! — мягко обронил он… Он уже давно научился слушать… не перебивать… внушать себе, что слова его собеседника — интересны… забывать о желании во что бы то ни стало высказать свои мысли… вникать в чужое… Он задумался, когда она замолчала, а он похвалил ее память… что ответить?… Многое из того, что она сказала, казалось ему просто словами, не имеющими отношения к реальным действиям, люди часто говорят такие слова; кажется это уже стало общепринятой условностью… — Марина!… Я действительно не могут жениться на вас! Простите, но я даже не думаю, что вам это понравилось бы — стать замужней женщиной. В этом много грязного, непривычного для вас… — Она покраснела и сама смутилась того, что краснеет… Он на секунду замолчал… и дальше: Я имею в виду не только физиологию, и даже совсем не физиологию, но бог с этим… Я говорю вам честно: я привыкну к вам и никогда вас не оставлю… Вы подумайте о том, как много вы значите для многих людей! И для меня!… Это касается и того, что вы сейчас назвали моими планами… У нас есть время (произнеся «время», он невольно улыбнулся)… Да, это не время Часового холма, отдельное, живое для каждого, это обычное время, время обыкновенных часовых механизмов… Но я буду говорить с вами… И я хочу надеяться…
Она сидела, горбясь, приподняла руку и потеребила кончик красной своей ленточки… улыбнулась виновато… — Знаете, Лазар… Однажды… я видела одно чудо!… Здесь… издали!… И, может быть, судьба еще будет милостива… и я еще увижу… Неужели только один раз мне был дан?… Может быть, вы мне поможете… Я вам расскажу… Мы еще будем говорить… Сейчас не могу… Очень много уже говорю… Устала так много говорить и думать напряженно…
