Флейтистка на часовом холме - Фаина Ионтелевна Гримберг

…когда зазвонил телефон… и он уже знал, что это его дочь, и ему уже стало и мучительно и радостно, оттого что он сейчас услышит ее голос, и нежный этот голос скажет на славянском языке, который он знал в детстве и за последние лет двадцать сильно привык… голосок ее скажет: «добр ден» или просто сразу — «татко» (папа), и она заговорит быстро-быстро… В сущности, он приехал в страну… он — гражданин именно этой страны, в этом городе живет его семья… Он, можно сказать, вернулся… И по всей стране полиция не будет интересоваться им… принципиально… И он мог бы не останавливаться в гостинице, а просто ехать домой, к жене и дочери…

…вскинулся с постели и схватил трубку на третьем звонке… — Татко)…

Он не позвал их наверх, а спустился вниз, к ним… Но им опасность не грозит, он уверен… И отогнал, выбросил из сознания это потаенное, болезненно сосущее чувство неуверенности. Если дать этому чувству волю, он встревожится, и тогда… непременно проиграет… А он еще должен понять, с кем он играет… и в какую игру… И кажется… это играют им… ими всеми… Кажется, это нами всеми играют… Но этого не будет…

…Он увидел свою девочку… как она стоит… вот она… в каком-то зеленом летнем платье, длинном, почти до щиколоток… Ее тонкие сильные руки… такие беззащитные… без рукавов… Черные мягкие волосы подстрижены покороче… ушки… Черные глаза… взгляд у нее такой добрый, мягкий… Он увидел, что она ждет ребенка… И, наверное, целую минуту — очень долго — он был — страх и тревога за нее… Как-то они шагнули друг к другу… и уже целовал бережно щеку… и висок… И, кажется, хотел что-то сказать… такое, что говорится обычно… пошутить мягко… Но не сказалось… Вот уже держал ее руки… немного отстранился… не мог насмотреться… В сущности, ведь только ее, свою младшую, последнюю, он любил… «Ванче!» — сказал, назвал ее ласково по имени… Она всегда кого-то напоминала ему… И никого… Просто она каждый раз была совсем другая, новая… И он вспоминал ее, прежнюю, вчерашнюю… — Татко, това э Михаил! — в ее голосе такое беззащитно-нежное желание, чтобы эти двое понравились… — …это Михаил… Парень разных оттенков коричневого… Выражение дружелюбия при этой тяжеловатой нижней части лица придает что-то забавное… Большая кисть сунулась в протянутые пальцы… — Мишо… Что-то дальше… Дочь говорила быстро-быстро… возбужденно и радостно… Вдвоем с зятем успокаивали ее, сбивчиво умоляли не волноваться… — Но я же не больная!… Я очень хорошо себя чувствую!… Но это она!… Папа, это она!… Я почувствовала!… Сама не знаю, почему… Но это она!… Как это хорошо, что я там оказалась!… Но я к ней не подошла!… Она не знает!…