– Что называть преступным!.. А впрочем, я в это дело не вмешиваюсь. Разузнайте в КК. Мое почтение.
Кивнул и в бумаги уткнулся. Не мешай, мол, видишь, дела ждут.
Вышла Вася от председателя. Хмурая. Злая. У них в губернии так бы и беспартийную не приняли!.. Шла к своим, а оказалось, будто чужая. Прав Владимир чиновниками заделались, загубернаторились…
Идет Вася, задумалась. Не заметила, как нос к носу с земляком столкнулась, с Михайло Павловичем, рабочим из машинного отделения той самой фабрики, где Вася раньше работала.
– Батюшки мои! Кого вижу: Василису прекрасную! Мое почтеньице.
– Михайло Павлович! Дорогой вы мой! – Обнялись, расцеловались.
– К мужу на побывку приехали?
– А вы-то что тут делаете?
– Партию чищу… Член КК. Чищу, чищу, а все нечисти много.
Смеется в бороду свою рыжую. Глаза ласковые. Какой был душевный, такой и остался.
Рады друг другу. Спросы да рассказы. Потащил Михайло Павлович к себе Васю, в свою «клетушку» возле парадной. Раньше, при «господах», швейцар в ней жил. Михайло Павлович, как приехал, временно в ней поселился, да так потом и остался. Клетушка неказистая: кровать, рядом корзина с пожитками, два стула, стол, на столе газеты, стаканы, табак…
Рады земляки друг другу, не наговорятся. Товарищей, знакомых перебирают. О делах губернии вспоминают, что процветает, а что и захирело. Нэпа коснулись. Михаилу Павловичу нэп поперек горла. И предгубкома недолюбливает…
– Мелкий, а пыжится. «Я да я!..» Конечно, работает много, энергичный, не дурак… А только все от него идти должно. Будто и свету в окошке, что «сам председатель»! Рабочим это не нравится. Говорят, съезд постановил демократизацию, а у нас еще больший бюрократизм да чинопочитание развелось. Ну и идет склока. Группки образуются. Это работе мешает. Авторитет партии подрывает. Предгубком должен «собирателем» всех быть, вроде как за отца, беспристрастный… А такой только публику разгоняет.
– Дело-то как же Владимира? В чем обвинения? Серьезные? Как другу скажите.
Погладил Михаиле Павлович свою рыжую бороду. Подумал. И признал: само-то дело яйца выеденного не стоит. Кабы за такие деяния коммунистов теперь на суд таскать, почти что всех судить бы пришлось. Началось дело все с того, что, как приехал Владимир Иванович, сразу с предгубкомом не поладил. Каждый свое гнет. Предгубком «предписывает», а Владимир Иванович не «слушается». Говорит меня это, мол, не касается. Это по партийной линии, а я не вам подчинен, только с хозорганами считаюсь. Пусть они судят, так ли работаю. Конфликты пошли. До Москвы добрались. А Москва будто предгубкома поддерживает, а с другой стороны, директора под защиту берет. Ничего и не получается. Оба правы оказываются!..
