У стихотворений Вики Чембарцевой особая речевая походка. Ощущение от её стихов такое: стремительная гибкость строки, интонационно – гул набирающего смысловую и эмоциональную скорость поезда, и вдруг – вдумчивая остановка для того, чтобы перевести дыхание для следующего виража...
Сергей Пагын (особенно, если читать его стихи после Рудягиной и Чембарцевой) словно говорит шёпотом, очень печально и только о самом главном. Трагический свет каждого стиха обдаёт неуютом, но внезапно согревает в конце. Тихое глубокое волнение – проводник в застрочный мир, где происходит самое важное: разговор поэта с Богом, с миром, с самим собой.
Леонид Поторак, несмотря на молодость, философичен и многослоен, и при этом ничуть не зануда. Поступь его стихов легка, мысли внятны, и в итоге создаётся впечатление какого-то доброго зеркала: смотришься в него сквозь стихотворение и вроде как становишься краше и умнее...
Татьяна Некрасова смело экспериментирует со смыслами. Но никогда не заигрывается, а только словно прощупывает почву для следующего шага, парадоксального и неожиданного, и в то же время единственно возможного.
Странно, но послевкусие от этой подборки совершенно непохожих авторов сходное – как если вдыхать воздух после ливня, свежий и напряжённо-прозрачный, такой, что кожей чувствуешь: всё на свете существует не зря.
Анастасия ЕРМАКОВА
Вечный набор для души
Олеся РУДЯГИНА
Поэт, публицист. Автор пяти поэтических книг. Член СП Молдовы. Председатель Ассоциации русских писателей РМ. Учредитель и главный редактор журнала "Русское поле".
Лауреат Пушкинской премии (1999 г., Кишинёв).
В 2010 г. получила специальный приз Международного литературного конкурса «Русская премия» – «За вклад в сбережение и развитие традиций русской культуры за пределами Российской Федерации» (Москва).
Награждена Почётным знаком Международного совета российских соотечественников «За вклад в укрепление сотрудничества с Россией».
Работает в телерадиокомпании «MOLDOVA-1». Преподаёт в Славянском университете на кафедре журналистики.
Живёт в Кишинёве.
Причал
Н. Л.
Три утра начинался дождь,
но вот пошёл неторопливо, –
утихли посвист и галдёж,
и оземь шлёпаются сливы.
И, оказалось, много лет
я дверь в июль не отворяла,
а здесь иной какой-то свет
у опустевшего причала.
В зените лето. Ропот трав:
тысячелистник и цикорий.
Штормами впрок отрокотав,
там, за лиманом, дышит море.
Слежу – уходит катер вдаль,
взор близорукий вдруг влажнеет,
