— Я постараюсь, чтобы вам ее не сделали, – серьезно сказал Григорий Александрович. – Но я знаю, что этот проктолог, который работает здесь психиатром и который знает о психиатрии из переизданного кем‑то учебника пятидесятых годов, уже собирался практиковать в отношении вас погружение в ледяные ванны, а на очереди стояли электрошоковая терапия и лоботомия, которую он готов был сделать сам.
На самом деле все это Григорий Александрович придумал только что по ходу разговора, сам же он не был готов к применению подобных методов, и отец Аристарх это почувствовал.
Профессор понял, что пациент его раскусил, и недовольно сказал, что на сегодня разговор закончен.
— Напрасно вы подали им столько идей, – сказал ему перед уходом священник. – Ведь им в радость будет попробовать воплотить их в жизнь, а вы по сути своей добрый человек. Вы сказали это для красного словца, а если они это сделают, то будете мучиться.
Но Григорий Александрович все понял и уже мучился.
Новый пациент Скотниковой
… Зима подходила к концу. Людмила Владимировна с избранными представительницами женской части коллектива праздновала 8 марта в том же помещении интерната, где два месяца назад принимала сэра Джона.
— Я хочу поднять этот бокал не за западных растленных женщин, которые пьют, курят и изменяют мужьям. Я хочу поднять его за наших советских женщин, которые, делая все это, еще и работают, — под одобрительные смешки собравшихся провозгласила директор и заключила: — За то, чтобы у нас все было, и нам за это ничего не было!
Все интернатские вип–дамы дружно выпили, и началось веселье.
А совсем рядом находился тот, кто какие‑то два месяца назад больше всех веселился в этой комнате, а теперь лежал парализованный. Валерий Петрович был человеком одиноким. Он любил независимо идти по жизни, не обременяя себя никакими обязательствами. Не женился он принципиально, предпочитая случайные связи, а всех родственников давным–давно отшил, дав понять, что ему не нужны прихлебатели. Поэтому, когда его парализовало, и стало понятным, что это, скорее всего, навсегда, то встал вопрос, куда его девать.
Единственной, кто его жалел, была Нина Петровна. Она бы не против была даже взять к себе домой своего заместителя, чтобы ухаживать за ним. Но ведь Нина жила в двухкомнатной хрущевке с мужем и двумя взрослыми дочерями, им самим там было не повернуться. Решение вопроса она, по своей простоте душевной, придумала крайне оригинальное.
