Филогенез. Панихида | страница 132



Чило соображал помедленнее поэта, но все же успел придумать объяснение прежде, чем Десвендапур начал что-то подозревать.

Монтойя понизил голос и подошел поближе. Когда над Десвендапуром нависла долговязая двуногая фигура, поэт шарахнулся было назад, но тут же заставил себя остановиться. В конце концов, ради чего он здесь? И все-таки он смог бы легче вытерпеть близость человека, если бы тот не вонял так сильно. В климатических условиях влажных джунглей природный запах, присущий человеческому телу, усилился многократно. Помимо всего прочего, от двуногого нестерпимо несло съеденной им плотью.

— По правде говоря, я и сам тут отчасти незаконно. Видишь ли, доступ в эту часть заповедника ограничен. Не все могут получить разрешение на проведение исследований здесь, в Ману. А мне непременно требовалось сюда попасть.

«Что правда, то правда: позарез требовалось!» — подумал Чило.

— Ну вот, я и пробрался сюда потихоньку, сам по себе. Это не так уж сложно, если только знать, как. Ману большой, посты лесничих расположены далеко друг от друга, и народу там сидит не так уж много.

Чило горделиво выпрямился.

— Не каждый задумает отправиться исследовать эти места в одиночку, а храбрецов, которые действительно решатся такое сделать, и того меньше! Так что можешь считать меня исключительной личностью.

— Да, я сразу это заметил…

Неужели люди тоже неравнодушны к похвалам и лести? Вот и еще одно сходство людей и транксов… Но на такую общую черту Десвендапур предпочел не указывать. Зато эти сведения могут очень пригодиться ему в дальнейшем.

— Ну ладно, приятно, очень приятно было с тобой познакомиться, но мне пора браться за работу, и, думаю, тебе тоже.

Двуногий развернулся на пятках — ну и равновесие! — и явно собрался уйти. Десвендапур понял, что вместе с землянином уйдет и недавно обретенное им вдохновение.

Поэт сделал несколько шагов вслед человеку, вынудив того снова обернуться. Дес принял решение.

— Прошу прощения!

Он сделал паузу, чтобы подавить спазмы в желудке, вызванные близостью отвратительного создания.

— Если не возражаешь, я предпочел бы изменить свой маршрут и пойти вместе с тобой.


Глава четырнадцатая

Чило Монтойя никогда не отличался большим красноречием. И сейчас, когда без красноречия было никак не обойтись, он просто не мог найти подходящих слов.

Вот уж в чем он не нуждался, так это в спутниках! Одиночество — единственный шанс уклониться от внимания местных властей. Чило не видел никакой выгоды в обществе любопытного поэта, будь то человек или инопланетянин.