— Знаю.— Транкс с его неподвижным лицом не мог улыбаться, но сделал соответствующий жест верхними конечностями.— Я встречался с несколькими из них. И, как видишь, цел и невредим!
— Тебя так просто не возьмешь, да? Ты защищался?
Чило прищурился, пытаясь определить, что же все-таки
выпирает у инопланетянина в сумке. Хотя беседа пока протекала достаточно дружелюбно, Чило не собирался доверять пришельцу больше, чем необходимо.
— Да нет, не то чтобы защищался. Некоторых животных мне удалось обойти, а другие оказались не настолько опасны для меня, как для вашей расы.
Десвендапур постучал себя в грудь средними пальцами левой иструки.
— В отличие от вас, мои сородичи носят скелет снаружи. Поэтому нам не очень страшны уколы и порезы. Однако в силу особенностей нашей кровеносной системы мы легче истекаем кровью, когда она повреждена.
— А, так ты не вооружен?
Чило очень хотелось заглянуть инопланетянину в глаза, но он не знал, куда именно надо смотреть.
— Этого я не говорил. В случае необходимости я вполне смогу себя защитить.
Двуногий вел себя довольно любезно, но все-таки лучше не сообщать ему, насколько Десвендапур на самом деле беспомощен. Скрытые способности — это нечто вроде оружия, которое имеется у тебя про запас.
— Приятно слышать…
Чило был слегка разочарован. Хотя инопланетянин вроде бы пока не проявлял враждебности…
— На самом деле,— продолжал Десвендапур, мягко и певуче выговаривая земшарские слова,— я тебя обманул. На самом деле я — воин, один из большого отряда воинов, подыскивающих плацдарм для вторжения.
Лицо Чило вытянулось, он уже начал было поднимать руку с пистолетом, но остановился. Жук издал пронзительный, переливчатый свист, его перистые усики затрепетали.
— Блин, да ты пошутил, что ли? Смеешься, да? Жук с чувством юмора! Подумать только!
Монтойя аккуратно убрал пистолет в кобуру, однако не поставил его на предохранитель.
— Нда, невзирая на ваш внешний вид — довольно жуткий, надо признаться,— у нас достаточно много общего.
Инопланетянин склонил свою сердцевидную голову набок, сделавшись удивительно похожим на пса, который просит подачку.
— Ты ведь не станешь сообщать обо мне местным властям? Это тут же положит конец моему сбору материалов — и работе моих коллег тоже.
— Ладно, так и быть, я тебя не выдам. Давай договоримся: я не стану сообщать о твоем присутствии, а ты не расскажешь обо мне своим товарищам, когда к ним вернешься. Идет?
— Меня такое вполне устраивает, но почему ты не хочешь, чтобы о твоем присутствии здесь кто-то знал? Разве секретность является непременным условием работы натуралиста?
