Она обогнула резную деревянную ширму, закрывавшую проход, в котором не было двери, и открыла первую дверь слева, обильно покрытую лаком.
За ней находилась небольшая комната, две стены которой и половина третьей были застеклены. Все стекла, включая доходившие до пола, где, вероятно, когда-то была дверь, были завешаны сборками белой ткани. Свет казался очень холодным, но в комнате было чисто. В ней были односпальная кровать, узкий высокий шкаф, один стул и большой сервант, стоявший у стены.
— Выглядит замечательно, — сказала Шерри. — Ест ли она не очень… Сколько это стоит?
— Двадцать пять долларов в неделю, — быстро произнесла миссис Пибоди враждебным тоном. — Разумеется, в это включается завтрак по-европейски.
— О, мне кажется, это очень…
— Я не могу позволить готовить в комнатах, — прервала ее миссис Пибоди. — Но люди все равно будут пытаться готовить завтраки. Поэтому я их обеспечиваю ими и избавляю от лишних хлопот. Обеды и ужины я не предлагаю.
— Понятно.
— Что, еще? Ванная общая, — сказала миссис Пибоди, чувствуя необходимость принять заботливый, радушный вид, — но она весьма удобная. Очень просторная. Прямо в конце коридора.
Шерри, которой хотелось немедленно броситься в кровать, тем не менее, проследовала осматривать очень просторную ванную. Она была допотопной, краны подтекали. Однако чисто. Сойдет.
— На какой срок вам требуется комната? — спросила миссис Пибоди, и ее слегка косящий взгляд забегал вверх-вниз по Шерри.
— Не могу сказать. Я не знаю. — Шерри слишком устала, чтобы говорить. — Это зависит от того, как будет поправляться мой малыш. Я могу заплатить за неделю и поселиться? Я хотела бы отдохнуть, а затем мне нужно будет съездить за вещами. Сегодня утром Джонни привезли в больницу на «скорой». (О, пожалуйста, скорее позвольте мне расплатиться с вами и оставьте меня одну.)
Однако комнаты не снимаются так быстро. Необходимы осторожные формальности. Миссис Пибоди должна была справиться о причине вызова «скорой», возрасте ребенка, прогнозе на ход лечения и местонахождении отца.
Шерри сообщила ей о травмах, полученных мальчиком. Она также сказала, что разъехалась с мужем.
— Комната на одного человека, — резко сказала миссис Пибоди. — Я не позволяю джентльменам заходить на этот этаж… Я также не позволяю дамам подниматься наверх.
— Да, я понимаю, — сказал Шерри. Открыв кошелек, она молча протянула деньги.
— Внутри есть задвижка, — ледяным голосом произнесла миссис Пибоди, — ключей, разумеется, нет, чтобы можно было убирать. Хотя мои постояльцы — честные люди, вам не следует оставлять ценности без присмотра.
