Затекла нога от долгой неподвижности. Привстала. Отряхнула песок. Душ. Где же был душ? А впрочем, какая разница? Главное, помнит его внутри и снаружи. Главное, представить все правильно, бочку с водой, клеёнку. Закрыла глаза, протянула руку, прикоснулась к гладкой клеёнке. Получилось. Перед ней стояла душевая кабинка — пристройка когда-то к летней кухне, а теперь просто к пустыне. Пристройка к пустыне. Улыбнулась от своего каламбура. Интересно, сколько же она сто́ит? Цены нигде не было. Да и какая цена? Все старенькое. Сняла платье, сложила аккуратно, положила на песок, сверху бельё. Поставила рядом туфли. Картинка получилась еще та. Вошла в прохладную тишину, вдохнула глубоко. Точно, тот запах, мокрое дерево решётки под ногами. Открыла кран — хлынули прохладные потоки воды из лейки под потолком. Блаженно зажмурилась, замерла. Сколько стояла так? Казалось, целую вечность. А потом вдруг очнулась. Сколько там воды, в бочке? Вдруг закончится. Хорошо бы голову помыть. А нечем. Привычно протянула руку — точно, мыло, вернее обмылок на деревянной реечке, земляничное, розовое. Выключила воду, намылилась. Чудо возвращения в детство состоялось. Свежая, прохладная как нимфа, пахнущая земляникой, вышла из кабинки в пустыню. И увидела Марка. Вскрикнула, схватила платье, нырнула за клеёнку.
— Вот дурак! Ещё и смотрит.
— А что мне оставалось? Я такого чуда давно не видел.
— Чуда?
— В смысле, старого душа. В детстве у бабушки в деревне такой был. Где ты его нашла?
— Там же. У прабабушки, правда. На Кубани. Водичка — класс. А ты что так быстро?
— Не дошёл. Решил вернуться.
— Вовремя.
— Это точно. Слушай, а ты гений. Представить старую душевую кабинку. Она ведь совсем мало стоит.
— Нисколько.
— Совсем?
— Совсем. Это выход. Вспоминать вещи из детства и ими пользоваться, пока не проживём срок от машин.
— Ты умница. Одна проблема — я из детства мало что помню.
— Это не беда. Надо просто очень захотеть. Ты где родился?
— Далеко. В Иркутске. Отец служил там. Военный. Мотались потом.
— А я все детство на одном месте, в маленьком городке. Но всегда хотелось за горизонт. Линия горизонта для меня была чем-то невероятным. Мне всегда казалось, что можно подойти и приподнять ее, как занавес в театре. И увидеть за ней какое-нибудь чудо!
— Здорово.
— Меня папа возил к бабушке-прабабушке на Кубань. Вот там я и приподнимала свою линию горизонта. Я была маленькой, но помню многое.
— А я из детства не помню ничего. До школы, точнее, совсем ничего не помню.
